— И, Мири, намотай на ус — магию свою пока никому не показывай!
— Почему? Вот если Елька или кто еще полезет, я им штаны подпалю!
— А что случится потом, подумала? Сейчас о тебе почти не вспоминают. А тогда начнут бояться. А то, чего боишься, всегда ненавидишь. Убережет тебя магия от стрелы? Или от камня, брошенного в спину? А если обвинят, что ты — колдунья, так всей деревней могут прийти и прямо в избе сжечь. Так что даже и не шути!
— Выходит, я должна скрываться и бояться, да?
— Рысь — сильный хищник. А часто в лесу на глаза попадается? — вопросом на вопрос ответила Тин. — И ты правильно решила — тебе надо учиться. — Высвободив руки, поднялась с моей кровати. — Давай вернемся к этой теме осенью, как в город пойдем. А сейчас спать ложись. И я пойду — устала.
Тин ушла к себе в горницу, но дверь между комнатами закрывать не стала. Я улеглась на спину и вытянула гудящие ноги — к горам мы шли почти четыре дня, а обратно прочесали за полтора. Бежали, как на пожар! Точнее, как от пожара. И задумалась. И над тем, что случилось, и над тем, что сказала Тин.
Я испугалась. До потери соображения и мокрых штанов. Но как-то сумела сделать то, чего хотела от меня Тин, — два раза сотворить волшебство и удерживать контроль над своим заклинанием, сколько нужно. Выходит, что я сильнее, чем всегда о себе думала. Точнее, не так. Не сильнее, а могу больше выдержать. И ещё — после вчерашнего страха ни Елька, ни другой какой урод больше меня не напугают. Я видела страшнее.
Но это не отменяло того, о чем не уставала повторять мне Тин — надо соблюдать осторожность. И получалось, что защищаться я не могу. Покрутила эту мысль и так, и эдак. И решила: постараюсь не попадаться, но, если уж попадусь, буду драться как и чем получится. Потому что, если позволю сделать с собой то, что сотворили с моей мамой, все остальное будет уже неважно. А с завтрашнего дня непременно начну больше заниматься магией.
На том и заснула.
Утром, после того, как я подоила коз и протопила печь, Тин велела собираться — пойдем в деревню, расскажем про то, что видели тролля. Про то, как мы от него убегали и сбросили на скалы, травница велела не говорить — решат, что или врем, или станут выяснять подробности. А про колдовство поминать ни к чему.
Я подобрала волосы, как учила Тин, надела рубаху со штанами, а сверху бесформенную душегрейку с карманами. Небо хмурилось, так что одежка была по погоде — не жарко, не холодно. С собой взяли корзину с яйцами — решили поменять их на коровье масло.
