Все складывалось как нельзя лучше. Мастер вел себя умно, даже очень умно, и это было отмечено хозяином. С таким сапожником можно поладить. В конце концов, дело не в сапогах и не в туфлях.
Поярков снял мерки с ног жены, дочерей и попросил сесть в кресло хозяина:
— Вам тоже японские?
Понадобилось время, чтобы тот ответил утвердительно. Видимо, в простом «да» таилось противоречие. Хозяин хотел иметь сапоги, обыкновенные, а может, и не совсем обыкновенные офицерские сапоги, какие носят командиры почти всех армий. Японские ли они? Почему бы им и не быть японскими, если их носит японский офицер.
— Японские, — сказал твердо хозяин и подставил ногу Пояркову.
Когда Поярков обхватил ее ленточкой сантиметра, последовал вопрос хозяина:
— Вы, кажется, шили сапоги Чжан Цзолину?
Поярков вздрогнул, Он не пропагандировал последнее время свою связь с маньчжурским диктатором, убитым японцами.
— Я шил всем господам, — обобщил Поярков.
— Да, о вас хорошо отзываются влиятельные люди Харбина, — кивнул одобрительно хозяин.
— Значит, будем шить сапоги?
— Сапоги, — снова кивнул хозяин. И, переждав немного, уточнил: — Как у Чжан Цзолина…
Он заставлял Пояркова вздрагивать. Умышленно, видимо, повторялось имя диктатора.
— В них не было ничего особенного, — повел недоуменно плечами Поярков. — Только материал…
— Их помнят в Маньчжурии, — заметил хозяин и тем как бы отдал дань таланту мастера. — Материал можно потратить и на солдатские ботинки, если, конечно, не жаль денег.
— Вы правы, — согласился Поярков. — Я обычно берегу материал.
— Не скромничайте, мистер Поярков. Сапоги Чжан Цзолина — легенда. Вы способны ее повторить?
— Если прикажете.
— Зачем же приказывать? Прошу.
Прицепился этот чертов хозяин к сапогам Чжан Цзолина. Хорошо, если к сапогам только.
— Сделаю лучше.
— О-о! Вы кудесник… — Хозяин как-то нарочито весело рассмеялся и даже прижал руки к своему толстенькому животику. — Но я хочу точно такие же, как у Чжан Цзолина. Точно такие.
— Ваша воля. Но японский офицер может предложить свой собственный фасон.
— Может… но в свое время… — полушутя-полусерьезно ответил хозяин. — В Китае любят высокие голенища. Консерваторы, ничего не поделаешь.
Из этой шутливой фразы Поярков выбрал всего три слова «в свое время». Значит, в свое время подлаживаться под китайские вкусы надобности не будет, их просто перечеркнут как анахронизм. С этим понятно. Непонятно, зачем хозяин акцентирует внимание Пояркова на Чжан Цзолине. Или пытается выяснить отношение мастера к китайцам, его связи с окружением бывшего диктатора? Ведь сын Чжан Цзолина находится в оппозиции к японцам и даже пытается выступать против них.
