Так чего ж сегодня так корежит? Почему поездка, казавшаяся поначалу такой увлекательно-познавательной – Вика никогда еще не бывала на Урале, и красота тех мест по-настоящему манила, – внезапно вызывает панику? Хочется бросить сумку, бегом вернуться на второй этаж, запереться в спальне и даже, совсем как в детстве, накрыться с головой одеялом.
А еще лучше – рвануть к маме и прижаться к ее теплому плечу.
И все из-за Славки! Надо будет снова потоптаться по его больной мозоли, о которой Вика давно забыла, кстати.
Для нее братец всегда оставался доставучим свином, умницей, врединой, настоящим мужчиной, человеком слова, защитником, педантом, занудой, верным помощником, другом – в общем, самым родным после мамы человеком, но – пацаном. Прежним светловолосым парнишкой, с которым они когда-то разыгрывали новогодние представления для мамы с папой.
А Славка вырос в весьма интересного мужчину. Нет, не в слащавого красавца с рекламы нижнего мужского белья, черты лица у брата были неправильные: нос крупноват, лицо вытянутое, серые глаза небольшие, губы довольно узкие, но в целом…
В целом получилось очень даже ничего. И фигура у него была вполне гармоничная: широкие плечи, узкие бедра, длинные стройные ноги. Но самое главное его украшение – яркое сочетание светлых волос и черных ресниц. И борода у него росла темная, что создавало совершенно убойное впечатление, особенно если учесть, что волосы Славка отрастил подлиннее, а бородку (вернее, трехнедельную щетину) тщательно ровнял постоянный парикмахер брата.
Понятно, что девушек у парня было много, правда, в основном во время учебы в университете, когда же Славка стал у руля семейного бизнеса, на развлечения времени оставалось гораздо меньше. Но оставалось – возле парня всегда крутилась какая-нибудь фемина.
А где-то с полгода назад домой и в офис герр Демидофф зачастили курьеры цветочных магазинов с роскошными букетами цветов. Записок в букетах не было, только маленькие сердечки-валентинки.
Потом валентинки сменились признаниями в любви. Затем начались пространные письма по электронной почте с описаниями тех эротических услад, которые ожидают Слэви (так брата называли в Германии), если он откликнется на страсть.
Славка поначалу хихикал, рассказывая сестре и матери о неведомой поклоннице, потом настойчивость дамы его заинтриговала, он даже готов был на интрижку с женщиной постарше (в письмах чувствовался солидный сексуальный опыт), и парень в итоге согласился на встречу.
