В стороне сидит смущенный и надутый Оганян. Неужели донес? Такого еще не случалось. Вряд ли…
Начальник связи поднял на меня по-начальнически беспощадный взгляд:
— В-вы!.. Вы кто так-кой?..
Называет меня на «вы», — значит, табак, попал не в добрую минуту.
— В-вы кто такой, спрашиваю?.. Мол-чать!.. Ка-ак стоите? Где выправочка?
Я рад бы встать по всем правилам устава навытяжку, но землянка низкая, упираюсь пилоткой в бревенчатый накат.
— В-вы с кем пререкались? Кто он вам?! Может, он ваш подчиненный? Может, в-вы завтра мной захотите командовать? Может, мне сейчас вскочить и встать по стойке «смирно»?.. Мол-чать!
Молчу. Кошусь на оскорбленно надутое лицо Оганяна и гадаю: он или не он? Похоже, до меня начальник связи песочил самого Оганяна.
— Распустили вас! Интел-лигенция! Жирком заросли, от сна опухли! Ф-философствуете!..
И мне вдруг стало весело: «Чеши, чеши себе на здоровье. Брань на вороте не висит… А что ты со мной сделаешь? Ну-ка… Не расстреляешь, выкуси, вина не та. В стрелковую роту пошлешь — нашел чем испугать».
И верно, начальник связи по моему лицу понял: как ни кипятись — не проймешь. Он в сердцах гаркнул:
— Десять суток строгого ареста!
Мы с Оганяном переглянулись: «На фронте — и арест! Ну, брат, оторвал».
— Лейтенант Оганян! Обеспечьте!
Хорошо сказать: «Обеспечьте!»
Случалось рыть разные землянки в обороне, но чтобы была при штабе полка когда-нибудь вырыта землянка гауптвахты — не приходилось видеть ни мне, ни Оганяну.
«Обеспечьте…»
У Оганяна был сумрачно-сконфуженный вид.
— Куда я тебя обеспечу?
— Это уж не моя забота, — ответил я, демонстративно снимая пояс, протягивая своему озадаченному начальнику.
— Испорченный человек… Что из тебя вырастет?..
— Не имею понятия.
— Надо было заварить кашу… — Он мял мой ремень, не зная, в какую сторону направиться.
— Я не виноват, что дошло до начальства, — съехидничал я.
— А я виноват?.. Думаешь, я донес? А? — возмутился Оганян, возмутился искренне.
Но приказ есть приказ — нужно выполнять.
Оганян, страдая оттого, что ведет без пояса под арест своего подчиненного под взглядами разведчиков, телефонистов, часовых из комендантского взвода, вяло шагал впереди меня для того, чтобы не подумали — конвоирует, и просто из принципа «глаза бы мои на тебя не глядели».
Армейская истина гласит: ничего нет невыполнимого. Нашлось место и для «губы».
В то время когда мы только что располагались в обороне, связные ПСД на скорую руку выкопали себе крошечную землянку — сойдет, не простоим долго. Но время шло, мы не снимались с насиженного и уж вовсе не такого плохого места. Связным надоело спать по очереди: они отгрохали обширную жилплощадь с просторными нарами, с двойными накатами. Старую землянку бросили.
