– Знаю! – Он привстал и сел, чтобы тяжесть тела приходилась на другую ягодицу. – Но не ной! Неизвестно еще, это время мы потеряли или нашли.
Девушка снова села, махнув рукой, показывая, что разговор окончен. Макс опять приложил к глазам бинокль и посмотрел налево. Он сразу понял, что это то, что надо: огромная белая фура с красно-синими арабскими надписями и какими-то эмблемами на фургоне.
– Подъем! – зашипел он, спускаясь, но девушка уже была на ногах и протягивала ему автомат.
Они вскарабкались по склону и затаились в придорожных кустах.
– Сейчас проедет синяя легковушка, за ней выходи и тормози грузовик. – И когда синяя машина пронеслась, добавил: – Ни пуха!..
Жанна ослепительно улыбнулась и вышла на дорогу. Она подняла руку и повернулась боком, чтобы водителю не был виден оттопыренный большим пистолетом карман ее шорт.
Скрипя тормозами и отдуваясь, большой грузовик с ромбом на радиаторе останавливался, но окончательно встал только метрах в пятидесяти от них.
– Стой! – приказал Макс. – Я не смогу за тобой, – пояснил он.
На прицепе зажглись белые огни, на двух нотах зазвучал сигнал заднего хода, и машина попятилась, остановившись, когда правая дверь была точно напротив негритянки.
Девушка открыла ее и поднялась по трем ступенькам вверх в кабину. Максим не спешил выскакивать. Ждал, когда негритянка отвлечет водителя.
– Салям! – Широко улыбнулся тот, демонстрируя отсутствие верхнего переднего зуба. – Ибрагим! – Он протянул Жанне руку и, когда она пожала ее, Ибрагим припал губами к черной кисти. Это был мужчина лет сорока, невысокий и неряшливо одетый. Максим взобрался в кабину и сел рядом с девушкой.
– Шалом! Максим, – представился он и, когда водитель резко выпрямился, девушка обняла его левой рукой за плечи. Затем, зажав шею водителя под мышкой, резко опустила его голову, прижав к своему животу. Размахнувшись, благодаря открытой двери, Макс с силой ударил прикладом автомата в лоб. Ударил так сильно, что затвор передернулся, досылая патрон в ствол. Чертыхнувшись собственной беспечности, он поставил автомат на предохранитель. Тело Ибрагима обмякло, и его голова упала на колени негритянки.
– Зачем ты его так? – спросила она, поглаживая короткие волосы бесчувственного водителя. – Убить же мог!
На лбу араба краснело продолговатое пятно, по форме и рельефу соответствующее оковке приклада.
– Ну, перестарался, – оправдывался Макс. – Такой вот я крутой. Ладно, плакать будешь потом. А пока что перетащи его к себе, а я – за руль.
