Анюте у нас понравилось, она ведь любительница больниц. “Ой, я в следующий раз обязательно принесу фотоаппарат с цветной плёнкой! Это всё надо снимать в цвете”, – сказала она, рассматривая стены нашей обители.
А ещё Анюта сказала: “Поселиться бы и мне здесь, рядом с вами… Вот было бы весело!”
От Анюты исходит какой-то особый уют. Она несуетлива, обстоятельна, у неё удивительно талантливые руки: за что ни возьмётся – всё получается феерически: рисует ли, вышивает, или мастерит игрушки. С ней никогда не скучно. Ксюша обожает наблюдать, как рождаются Анютины шедевры…
Ну, и не только наблюдать, конечно! Порой даже и не поймёшь, кто генератор, кто зачинщик идеи. Двадцать один год разницы в возрасте, но когда играют, кажется – ровесницы!
* * *
А ещё через два дня я попросила Гавра принести мне толстую общую тетрадь. И толстую свечу.
И стала писать дневник. По ночам. При свече. Отгородив спящую Ксюшу от света – большеформатным Андерсеном…
И вот что удивительно: боль в сердце, которая меня мучила почти постоянно, и которую ничем не удавалось снять, – вдруг отпустила меня…
И хотя я сплю теперь совсем мало (полночи уходит на дневник), – чувствую себя с каждым днём всё бодрее.
Дневник оказался лучше всяких лекарств!
* * *
Если смотреть ночью из нашего окна, да к тому же в ночь лунную, – то отчётливо видишь Ялту: ялтинскую улочку, ялтинские дворики в лиственной чаще, в волшебстве света и теней, видишь манящие из этой чащи окошки, светящиеся такими уютными, почти сказочными огнями…
* * *
Утро. Сидим, мастерим пушистого ёжика… Вдруг Ксюня спрашивает: “Лисичка, а ты заметила, что по нашему двору ездят только ”скорые помощи", а никакие другие машины не ездят?"
Ничего себе! – подумала я. – Вроде и в окно не смотрит – а всё видит, всё замечает.
А я вот и не заметила. Слышу: ездят, слышу: часто, даже подумала как-то: надо же, какое активное движение на больничном дворе!
* * *
У Ксюши – вторая волна сывороточной болезни. Уже не сыпь – а лиловые корки по всему телу. Локти и колени не сгибаются от этих корок. Ставлю её – как оловянного солдатика. Нам ещё хватает чувства юмора – мы шутим и смеёмся…
Но вообще-то жутко.
Врачи решили, что Ксюшу надо срочно колоть гормонами.
* * *
И всё же это очень больно – когда Ксюша отшатывается от меня.
Ей сделали первый укол гормонов, она очень плакала, лежала ничком на моём топчане, я её лечила Рейки.
Потом она попросила: “Почитай про Снежную королеву”. Читаю. Она просит: “Хочу видеть картинки, положи книгу вот сюда”. – “Но тогда мне будет неудобно читать, – говорю я. – Пододвинься, пожалуйста, я лягу рядом, и нам обоим будет удобно и видно”. – “Нет!” – резко говорит она и раскидывает руки, обозначая свою территорию.
