«Какого вы мнения о Полонском?» ― Владимир Владимирович наставительно:
— Он и раньше писал ерунду, а теперь пишет гадости. У него куриные мозги.
О сцену с подозрительным звуком ударяется записка. Маяковский разворачивает ее и достает из бумажки копейку.
Летит следующая:
«Что вы хотели сказать тем, что выступаете без пиджака?»
— От жары, балда.
И опять знакомая записка:
«Маяковский, почему вы все хвалите себя?»
— Мой соученик по гимназии, Шекспир, всегда учил меня: «Никогда не говори о себе дурного, это всегда за тебя сделают твои товарищи», ― и широким жестом обвел зал.
«На какую массу вы рассчитываете, читая ваши стихи?»
— На массу червонцев, — крикнул Маяковский, выбив у ретивого выскочки стандартный козырь.
«Владимир Маяковский, я вижу ты хорошо читаешь стихи и пишешь ты недурно, но не было у тебя на счет (сохраняю орфографию автора записки. — П. Л.) Мадам Кусковой взято из Пушкина, из „Евгения Онегина“ и переложено по-своему? Скажи, я спрашиваю, мне очень интересно, авось я что-либо у тебя перейму, ответь на это я прошу».
— Было взято и переложено. Теперь вопрос сводится к тому, в какой степени вы справитесь со своей задачей.
Гул одобрений.
Попалась очень длинная записка. Кто-то крикнул:
— Что вы так долго читаете? Пора отвечать!
— Что вы там орете? Пришли бы лучше помочь!
В гостиницу «Красная», где он остановился, приходило много людей. Но Маяковский выбирал время побродить по Харькову. Кстати, здесь он не пользовался транспортом, как, впрочем, и во многих других городах. Ему нравилось, что город строится, озеленяется. На месте вчерашнего пустыря появился сквер, улица покрывалась асфальтом. Владимир Владимирович радовался каждому из таких, казалось бы, скромных явлений.
Последнее выступление в Харькове состоялось в январе 1929 года. Поездка была рассчитана на 10–12 дней: Харьков, Полтава, Кременчуг, Николаев, Херсон и на обратном пути — опять Харьков.
14 января в предвечерние часы в клубе ГПУ он читал пьесу «Клоп», а вечером в театре — доклад «Левей Лефа».
Внезапно Маяковский предложил отменить все последующие вечера — сдал голос.
С трудом удалось уговорить его выступить завтра днем в Оперном театре — ведь соберется не менее полутора тысяч студентов,
А вечером этого же дня Владимир Владимирович уехал в Москву. Вероятно, можно было восстановить голос и на месте, а затем, перепланировав города и даты, так или иначе сохранить маршрут.
Но обстоятельства личного характера сложились так, что ему пришлось даже нарушить свои обязательства. (А ведь Маяковский был человеком точным и аккуратным.)
