Песни Билитис | страница 14

Широкие глаза Мназидики, какой счастливой делаете вы меня, когда любовь питает и оживляет вас, наполняя слезами.

А какой сумасшедшей — когда вы поворачиваетесь, рассеянно следя за проходящими женщинами или вспоминаете о том, что мне не принадлежит.

Тогда щеки мои вваливаются, руки дрожат, и я страдаю… Мне кажется, что со всех сторон перед вами проходит моя жизнь.

Широкие глаза Мназидики, не переставайте смотреть на меня! Иначе я выколю вас, и вы не увидите ничего, кроме ужаса ночи.

Она просмеялась весь день и даже немного потешилась надо мной. Она отказалась подчиниться мне на глазах у нескольких иноземок.

Когда же мы возвратились к себе, я решила не разговаривать с ней. Она же бросилась мне на шею, промолвив: «Ты рассердилась?» Я сказала: «Ах, ты больше не прежняя, ты уже не та, что в первый день. Я не узнаю тебя более, Мназидика». Она ничего не ответила.

Но одела все те свои украшения, что долго не носила, и то же желтое платье с голубой каймой, как в день нашей встречи.

— Где ты была?

— У продавщицы цветов. Я купила прекрасные ирисы. Вот они. Я принесла их тебе.

— Так долго ты покупала четыре цветка?

— Продавщица задержала меня.

— Твои щеки бледны и глаза блестят.

— Это — дорожная усталость.

— Твои волосы влажны и спутаны.

— Это от жары и ветра, что их растрепал.

— Но пояс твой! Он перевязан! Я сама сделала узел слабее, чем этот.

— Настолько слабый, что он развязался. Проходящая рабыня его перевязала.

— А вот след на твоем платье.

— Это упала вода с цветов.

— Мназидика, душа моя, твои ирисы самые прекрасные в Митиленах.

— Я знаю это… Я знаю.

Для кого теперь красить губы? Для кого полировать ногти? Для кого душить волосы?

Для кого румянить груди, если они не прельщают ее более? Для кого омывать молоком руки, если никогда более они не обнимут ее?

Как смогу я заснуть? Как смогу спать? В этот вечер рука моя тщетно ищет в постели ее теплую руку.

Я не отваживаюсь более возвращаться к себе, в ужасную пустую комнату. Не решаюсь открывать дверь и глаза.

Это невозможно, невозможно! Я бросаюсь в слезах на колени. Я не в силах сдержать слез, что льются на это страшное письмо.

Знаешь ли ты, как это ужасно — утратить тебя вновь, навсегда, вторично, после той необъятной радости от надежды вновь обрести!

Выслушай меня, согласись увидеться со мной еще раз. Будь завтра на закате у двери твоего дома. Завтра или в другой день. Я приду взять тебя. Не отказывай мне в этом.