Несмотря на ухудшение здоровья, Меркьюри продолжал работать и обдумывать новые проекты. Говорит Макк: «Он хотел создать большую оркестровую композицию. Фредди любил совмещать разные идеи. Его работа с Монсеррат Кабалье была интересной, но я не думаю, что их голоса хорошо сочетались. Она поет в стиле, который не присущ року».
Макк не верит утверждениям журналистов, что где-то хранится много неизвестных работ «Куин»: «Один-два альбома, не больше. После записи никогда не оставалось много песен, не вошедших в пластинки. А после „Barcelona“ у Фредди осталось не много сил. Насколько я знаю, он появлялся в студии только на пару часов раз или два в неделю. Я не работал на „Innuendo“. Я уехал в Америку, но говорил с Фредди пару раз, предлагал помощь, на что он отвечал: „Нет, спасибо. Дэвид Ричардс занимается мной. Кроме того, это отнимет у тебя много времени“. Но он все время держал меня в курсе работы. Фредди был не очень доволен тем, как идут дела в студии, и теперь я знаю почему. У него не хватало сил. Представь, однажды ты обнаруживаешь, что не можешь ходить или делать простых вещей, к которым привык».
Последний раз Макк говорил с Меркьюри в июле, за четыре месяца до смерти. «Когда я спросил его, как он себя чувствует, Фредди ответил, что неплохо. Я уверен, что он никого не хотел видеть до самого конца, чтобы его помнили здоровым и веселым. Фредди не жалел о прожитом. Он перенес удар исключительно смело».
Глава 6
Тратить, тратить, тратить. Стиль жизни богатых и известных.
“Скука — самая распространенная болезнь в мире, дорогуша!”
Никто в мире шоу-бизнеса не мог организовать вечеринку лучше, чем Фредди Меркьюри. В среде, где используется любая возможность закатить прием или бал с участием десятков звезд, о вечеринках Меркьюри ходили легенды. Если ты побывал хотя бы на одной, воспоминания об этом останутся на всю жизнь.
Так, во время праздника по случаю выхода альбома «А Day At The Races» огромный шатер был разбит на ипподроме школы верховой езды в Кемптоне, где гости, устав от застолья, могли утрясти выпитое и съеденное в седле.
Меня приглашали на четыре: по одной в Монтрё и Мюнхене, и на две — в Лондоне. Лучшая из лучших, из тысяч, в которых я участвовал, была феерия в лондонском клубе «Гарденс», в пяти минутах езды от дома Меркьюри, сразу после концерта «Куин» на стадионе «Уэмбли» в июле 1986 года.
Тут было все — звезды, секс и скандал. Спектакль начинался, как только гости попадали в холл восьмиэтажного здания и поднимались на лифте на верхний этаж, где и располагался клуб «Гарденс». Лифтершами были полуобнаженные девицы, великолепные тела которых расписаны всеми цветами радуги с невероятной фантазией. Немыслимое буйство красок сверкало и переливалось и на телах красоток, разносящих угощения среди безукоризненно одетых гостей. Великолепие тел бросалось в глаза везде, даже в туалетах. В женском дам встречал мускулистый блондин, фигуру которого опоясывали кожаные ремни и цепи. Мужчин же приветствовала девушка в очень смелом костюмчике, предлагавшая «массаж».
