— Я все помню.
— Тогда шевелись. Жду тебя на стоянке. — Я повесил трубку.
До «Пиратского гнезда» я домчался за пятнадцать минут. На стоянке было большое скопление машин, но мне удалось поставить свой «паккард» именно так, как я условился с Одеттой. Стоянка не обслуживалась, и это меня устраивало. Кто-то пел, подыгрывая себе на концертино. Через окна бара я видел, что там полно народу.
Я сидел в «паккарде» и напряженно ждал. Каждый раз, когда на стоянку вкатывался автомобиль, у меня замирало сердце. Наконец, в девять двадцать пять белый «ТР-3» плавно завернул в ворота и затормозил метрах в двадцати от моего «паккарда». Одетта вышла из машины и посмотрела в мою сторону. Она была в белом дождевике поверх ярко-красного платья.
Я высунулся из «паккарда» и помахал ей рукой. Дождь вновь усилился. Она махнула мне в ответ, затем быстро пошла к бару и скрылась за его дверью.
Я вылез из «паккарда» и подошел к ее машине. На сиденье для пассажира лежал чемодан. Взглянув по сторонам и убедившись, что никто за мной не наблюдает, я перенес чемодан в «паккард».
Через окна бара я видел, как Одетта подошла к бармену и что-то ему сказала. Бармен замотал головой, она отошла от стойки, и я потерял ее из виду.
Я взглянул на часы. Самолет на Лос-Анджелес вылетает в десять тридцать. Времени у нас хоть отбавляй. Билет для нее на имя Энн Харкурт я заказал по телефону, и она получит его прямо в аэропорту. Я позвонил также в Лос-Анджелес и забронировал для нее номер в маленькой гостинице, где я однажды останавливался, тихой и удаленной от центра города. Я был уверен, что там ей ничего не грозит.
Одетта появилась в дверях бара, и я с упавшим сердцем увидел, что она не одна: с ней был мужчина.
Она двинулась было к «паккарду», но он схватил ее за руку и потянул назад. Я не очень его разглядел. Он был невысокий, толстый, в светлом костюме.
— Пойдем же, детка, — говорил он громким слащавым голосом, — пойдем повеселимся. Ты одна, и я один, вот и будем вместе одни.
— Отстаньте от меня! — сказала Одетта. — Уберите руки! — В ее голосе слышался испуг.
— Давай, давай, детка. Повеселимся на пару.
Если она не сумеет от него отвязаться, мы нарвемся на неприятности. Я не имел права высовываться. Возможно, он не настолько пьян, как кажется. Случись что-нибудь не так, он может меня вспомнить.
— Отстаньте от меня, — повторила Одетта и пошла к «паккарду». Пьяный чуть помедлил, потом нетвердым шагом двинулся следом. Я переместился на правую сторону. Мне хотелось крикнуть ей, чтобы она свернула, ведь он мог бы запомнить автомобиль, но она продолжала идти к «паккарду».
