Это произошло на ужине с друзьями в Брайтоне. Вина было выпито немало, и атмосфера была, скажем так, оживленная. Около полуночи присутствующие занялись обсуждением достоинств нового холодильника, который купил Кевин, а затем, после множества разговоров на другие темы, наше сбитое с толку внимание переключилось на поездку в Ирландию, которую Кевин планировал. Это сочетание привело к торжественному возрождению моей истории об автостопщике с холодильником, которую я изложил гостям длинной вязью едва произносимых слов. Ответ Кевина был однозначным.
— Чушь собачья!
— Это не чушь, — воспротивился я.
Я надеялся, что ответ его убедит, но дальше — больше.
— Чушь! Никто и никогда не подвезет парня с холодильником.
— В Ирландии подвезут, это волшебная страна.
— Волшебная! Тогда моя задница тоже волшебная!
Я пропустил это мимо ушей. Умудренный опытом, я знал, что, когда кто-то упоминает свою волшебную задницу, продолжать разумный и взвешенный спор не входит в его планы.
Проснувшись в состоянии, которое служило напоминанием о прошедшей ночи, я нашел у кровати записку:
Настоящим удостоверяю, что ставлю сто фунтов на то, что Тони Хоукс не сможет объехать Ирландию автостопом с холодильником за один календарный месяц.
Затем следовала подпись Кевина, а ниже — неразборчивые каракули, которые, похоже, были моими.
Так было заключено пари.
Нет смысла притворяться, что мне бросили в лицо перчатку и на кону стояла моя честь, если бы я ее не поднял и не принял брошенный мне вызов. Я был пьян, как и Кевин, а если бы люди держали свое слово, сказанное в таком состоянии, то мы все были бы трагическими героями, запутавшимися в своих ничтожных жребиях, навлеченных на нас нашими же опрометчивыми словами. Я бы все еще встречался с Элисон Уилкокс, которой, как я как-то, будучи подростком и перебрав пива, ляпнул в разгар романа на одну ночь, что «готов любить ее вечно». С трудом могу представить нас сейчас вместе: ипотека, дети и «форд мондео», учитывая, что единственным, что нас действительно объединяло, была полная невозможность вспомнить наутро имена друг друга.
На самом деле, когда я наконец набрал номер Кевина, у него были крайне смутные воспоминания обо всей этой печальной саге. И меньше всего он собирался заставлять меня сделать то, о чем едва ли мог вспомнить. Так почему же спустя месяц я стал серьезно рассматривать возможность принять вызов? В этом не было никакой необходимости, абсолютно никакой, и все же я изучал карту Ирландии и пытался рассчитать расстояние поездки в оба конца по побережью. Увы, меня поразила болезнь, которую психоаналитики называют синдромом ХСКГ
