19 марта 1939 Москва
Все время длится Восемнадцатый съезд ВКП(б), и газеты еще более скучные. Удивительное впечатление банальности и бессодержательности, раболепства к Сталину. Обыватель, если не заставляют, их не читает. Люди думают по трафаретам. Говорят, что нужно. Может быть, (речи) цензировали? — но бездарность прояатяется и при ее (цензуры) наличии. Это заставляет сомневаться в будущем большевистской партии. Во что она превратится? Наблюдения над ее представителями в Академии дают такое же впечатление.
Здесь сильное впечатление кругом от иностранных известий и от недостатка продуктов. Большое неудовольствие от регламента опозданий на службу. Сделано грубо — характер работы власти в этом проявился блестяще, и все это сознают. Думаю, что в данном случае — при растущем недовольстве — необходима была твердая дисциплина — но сделано это вроде медведя в крыловской басне (Басня «Пустынник и медведь»).
31 марта 1939
Москва
Давно не писал.
Но мысль и в научной области, и в стремлении к сознательности в переживании текущего момента шла непрерывно и активно. Задача познания жизни не только проявлялась стихийно, но оформлялась и была сознательно действенной.
Не только события окружающей политической жизни, которые сейчас представлены во всей своей лишенной прикрытия наготе, — и у нас, и в Европе, и в мировом масштабе. Но вместе с тем ясно выявилась идейная основа моего понимания действительности — она получила ясную формулировку и, может быть, изменила ближайшие планы моей работы.
Мне кажется, что это связано с отдельным, по существу не крупным в масштабе окружающего мирового движения идеологическим и социально — политическим, и научным (для меня — основы всего) — фактом. Фактом явилась сессия Академии наук и пересмотр ее положения.
Я не мог быть — по состоянию здоровья — во всех заседаниях. Но мне кажется, здесь совершился переломный шаг, последствия которого долго скажутся.
11 апреля 1939
Москва
За это время ясно стало для меня значение непризнания в окружающей структуре — реальное значение со всеми последствиями логическими — непризнание (и борьба) идей свободы — свободы совести, свободы слова, свободы научных, философских, религиозных исканий. В действительности это тот путь, успех которого гарантирует будущее и который мне кажется неизбежным для создания условий овладения природой — биосферной структурой будущего человечества.
Одно время я думал, что происходящий гнет и деспотизм может быть не опасен для этого будущего. Сейчас я вижу, что он может разложить и уничтожить (многое) то, что сейчас создается нового и хорошего.
