— Внешние Земли.
— Внешние Земли - абсолютный нейтралитет. Возможно, лучшее место для путешествий за пределами Сигила, где мораль Плана не будет насильно внедряться в твое сердце. Все находится в равновесии во Внешних Землях - как и должно быть, ибо План этот находится в центре Внешних Планов. Там разбросаны королевства Сил, а также есть горстка городов- врат, которые ведут в иные Внешние Планы. Города врат обычно отражают философию тех Планов, с которыми связаны и если вера эта не удержится в городе, он будет поглощен ближайшим Планом. Это неприятная ситуация для всех, потому что-то в городах всегда отыщутся те, кто хочет перемен.
Кандариан лишь недавно вернулся из Отрицательного Материального Плана. Когда я спросил его об этом, глаза странника затуманились.
— Я отправился на Внутренние Планы, чтобы найти самого себя, понять свою истинную суть. Я сделал ошибку, посетив Отрицательный Материальный План, чтобы понять стремление тела к разложению и циклу жизни и смерти. Я думал, что защищен от эффектов этого измерения своей магией, но ошибался. Чернота абсолютного ничто давила на мою душу, а тени окружали меня, стремясь оную заполучить. Я сбился с пути на время, казалось, на целую вечность, и практически лишился своего сознания. Я чувствовал, как оно исходит из меня, и сейчас я лишился половины собственной сущности. Никогда она боле не вернется.
— Но как же ты выжил?
— Как я выжил? — Он натянуто улыбнулся. — С частью такого же ничто, которое остановило ничто внешнее. Пустота может остановить пустоту, ты знаешь, вот я и держал ничто в руке, чтобы защитить себя. Хочешь сам узреть совершенное отрицание? От тебя исходит запах отчаяния, и я сделаю тебе этот подарок. Сожми его в руке, когда будешь окружен тенями, и оно защитить тебя и твоих друзей, которые будут поблизости.
Он вложил мне в руку какую-то маленькую черную штучку, выглядевшую вполне заурядно.
Я подошел к иному столику бара, за которым сидел старик. На его иссохшей, пожелтевшей коже отчетливо виднелись шрамы человека, много повидавшего на своем веку и отдыхавшего очень и очень мало. Лицо его было нечеловечески заострено, ровно как и внушительные уши. Он носил мешковатую оранжевую тунику, а на спине - странный сияющий клинок из металла, подобного масляной пленке на поверхности воды.
Человек обратил ко мне свои угольно- черные глаза. Он смотрел через меня и я даже подумал, что он слеп. Поверхность оружия внезапно прекратила переливаться, сделавшись столь же матово- черной, как и глаза этого человека.
