— У меня хватит, вот увидишь. — Никита взял следующий эклер. — А то мама не любит готовить. — И похвастал: — Я знаешь как картошку чистить наловчился? Шкурка тонкая-тонкая, аж светится…
— Еще бы не наловчился, — сердито фыркнула Таня. — Видела я, как управляется с картошкой твоя мамочка — одни отходы!
— Она… она просто рассеянная, — насупился Никита.
— А я что, возражаю? Именно что без головы! Вечно витает в облаках, все никак на землю не спустится…
Никита вернул надкусанное пирожное на тарелку и исподлобья уставился на гостью:
— Мама хорошая!
— Вот-вот — не мама, а ангел небесный, — съязвила Таня. — Нет чтобы нас ужином накормить…
— Ужин есть, — возмутился Никита. — В холодильнике котлеты и каша гречневая! Хочешь, в микроволновке тебе разогрею? Прямо сейчас?
— Что, правда котлеты есть? — оживилась Таня.
— Сделать? — Никита с готовностью вскочил со стула.
— Ну, нет! Я все же твою любимую маман дождусь, тогда и отдам им должное!
Таня непроизвольно облизнулась: котлеты Саулешка жарила классные — сочные, нежные, пахучие… кругленькие, как колобки!
Никита хихикнул, вспомнил: в прошлый раз тетя Таня побила все рекорды, съела ровно десять штук! — и снова взял пирожное.
Таня посмотрела в окно и нахмурилась: уже совсем стемнело, где только глупая Саулешка ходит? Сама от писка комариного шарахается, а туда же — гулять затемно.
Таня одним глотком допила чай и небрежно поинтересовалась:
— Кстати, не знаешь, где твою мамулю носит? А то я не спросила. Она меня в кабинете у шефа вызвонила, сам понимаешь — при нем особо не поболтаешь.
— Наверное, к бабе Нине пошла.
— Баба Нина — это кто? В первый раз о такой слышу.
— Старушка одна. — Никита пожал плечами. — На рынке досками торгует. Разделочными. Я ее тоже никогда не видел.
— Да-а? И что твоя мама потеряла у этой старушки-невидимки?
— Она… — Никита не договорил, оглянулся на дверь.
Затолкал в рот почти пол-эклера и виновато прошамкал:
— Сама у нее спросишь.
— Что — секрет? — мгновенно насторожилась Таня. — Очередная благотворительная акция — «дружно поможем старикам и бродячим собакам»?
— Вовсе нет. — Никита вдруг покраснел и обиженно буркнул: — Ну, скажи — собаки-то здесь при чем?
— В общем-то ни при чем, — мирно согласилась Таня. — Это я так, для красного словца.
— Вечно ты…
Таня приложила палец к губам. Никита привстал: он тоже услышал, как открывается входная дверь.
— Наконец-то явилась. — Таня посмотрела на часы и сурово сдвинула брови: почти девять. — Надо же — и петухи еще не пропели!
