— Зато я знаю! Наверняка опять краски переводила или над книгой чахла!
Сауле молчала, низко опустив повинную голову.
— Я не права? — Таня пальцами выбила на столешнице победный марш и едко поинтересовалась: — Может, тебе стало плохо? Ты, скажем, сознание потеряла, и я к тебе зря придираюсь? Или уже на улице что-то страшненькое случилось? Например, ты упала, и пришлось возвращаться, чтобы переодеться? Или на тебя маньяк напал, и ты бежала во весь дух, а в себя пришла где-нибудь на окраине города?
— Тьфу на тебя! — Сауле даже побледнела, услышав о маньяке. — Только маньяка мне и не хватало для полного счастья!
Таня фыркнула и принялась чистить апельсин. Сауле устало сказала:
— Я же не оправдываюсь, виновата, конечно…
— Еще бы ты оправдывалась!
Таня прошла к комнате и постояла, прислушиваясь. Потом резко распахнула дверь и удовлетворенно улыбнулась: Китеныш по-прежнему сидел с книжкой и еле заметно шевелил губами — читал.
«А я бы на его месте…»
Мысль Тане не понравилась. Почему-то не хотелось вспоминать, что еще недавно она вовсе не считала зазорным подслушивать, не раз мама ловила ее у комнаты старшей сестры. Да и родительские разговоры, не предназначенные для ее ушей…
«Подумаешь! Он же мальчишка, — одернула себя Таня. — Они не такие любопытные…»
— Лови! — воскликнула она, мстительно бросая в Китеныша апельсин и почти не сомневаясь — не поймает.
Но Никита и здесь оказался на высоте. Уронив на колени книгу, перехватил в воздухе апельсин и засмеялся:
— Спасибо!
— Не за что, — проворчала Таня. Вернулась на кухню и раздраженно буркнула: — Можешь не молчать, как партизан! Просто кивни, если я угадала, — ты рисовала?
Сауле, помедлив, неохотно кивнула. Таня тяжело вздохнула и принялась за второй апельсин. Почистив, протянула половину подруге:
— Честное слово, мне иногда кажется, что тебе не двадцать четыре года, а… — и махнула рукой, не договорив.
Подруги молча ели ароматные сочные дольки. За окном загрохотало, где-то полыхнула зарница. На щеках Сауле появился румянец, она мечтательно сказала:
— Первая гроза в этом году, значит, скоро весна…
— Начало апреля, пожала плечами Таня. — Давно пора.
— Знаешь, у нас там в это время…
— Ой, только не начинай! Я уже сто раз слышала и сама могу рассказать, без сопливых! Причем в трех словах и без слез! Не веришь? Вот считай — солнце и тюльпаны! Угадала?
— Ну, почти. — Глаза Сауле показались Тане прозрачней спелого винограда. — Только я насчитала всего два слова…
