Большая книга ужасов — 33 - Галина Анатольевна Гордиенко

Апрельская ночь таяла, занимался рассвет. Небо у горизонта светлело, с каждым мгновением набираясь голубизны, и полоса нежнейшей лазури быстро растекалась над просыпающимися улицами. Радостно приветствовали начинающийся день птицы, казалось, весь город звенит их голосами, и лишь один двухэтажный дом на окраине лежал словно в мертвой зоне, ни одно живое существо не пересекало невидимой границы, окружавшей его.

Тяжелая, какая-то вязкая тишина висела над большим участком. Не чирикали в саду воробьи, не суетились на вскопанных клумбах муравьи, лишь черные крупные вороны дремали на подернутых зеленой дымкой яблонях. Но как только в одной из спален засветилось окно, мрачные стражи тут же встрепенулись, и теперь они неотступно следили за двухэтажным особняком…

Сергей проснулся, едва лишь первые солнечные лучи коснулись его лица. Захотелось встать и распахнуть окно — почему-то воздух в комнате казался затхлым, неживым. «Как в гробнице», — подумалось ему вдруг. Он бросил взгляд на часы и решил подождать: вот-вот должна прийти будущая мачеха — будить его, и на этот раз ее ждал сюрприз.

Сергей проверил, на месте ли «подарок», и удовлетворенно усмехнулся — добро пожаловать, Эльвира! На мгновение ему стало неловко за собственную выходку, и Сергей чуть виновато пробормотал:

— А нечего стаскивать с меня каждое утро одеяло! Будила бы по-человечески, ничего бы и не заметила…

Услышав скрип ступеней — мачеха была точна, как лучший в мире будильник! — Сергей закрыл глаза. И с трудом сдержал улыбку, когда Эльвира раздраженно воскликнула:

— Вставай, уже время! Отец ждет тебя к завтраку!

Сергей дышал размеренно, будто не слышал. И зябко поежился, когда с него сорвали одеяло. Пришлось «проснуться».

— Что это?! Гадость какая…

Мачеха, морщась от отвращения, извлекла из постели Сергея не очень крупную змею с золотистым брюхом и с негодованием уставилась на пасынка. Несчастная змея вяловатым шлангом стекала из ее руки, и длинный хвост безвольно болтался перед самым носом мальчика.

С невольным любопытством всматриваясь в слегка побледневшее точеное личико, Сергей хмыкнул:

— Ужик, а в чем дело-то?

А про себя подумал: «Ничего себе нервы! Даже не вздрогнула…»

— Вижу, что не гадюка, — холодно процедила мачеха, с неприязнью глядя на пасынка. — Мне интересно, что он делает в твоей постели?!

— Греется, — вежливо улыбнулся Сергей. Встал и невольно поежился. — Вон, холодина какая…