Энергия, первоначально воодушевлявшая фашистское движение национального и политического возрождения, после прихода к власти должна была преобразится в естественную движущую силу, способствующую воспитанию и отбору соответствующего человеческого типа. Идеальным решением этой задачи также было создание орденской структуры. Короче говоря, именно партийные предрассудки стали препятствием на пути окончательного и решительного преображения фашизма в истинно правое движение. Они же привели к различным несуразностям в практической деятельности. Так, с одной стороны, считалось, что партийные заслуги первых фашистов (периода активной борьбы, например, сквадристов — членов боевых дружин) дают им право на занятие должностей, в действительности требующих особых качеств и подготовки, даже в области воспитания «фашистского» мышления. С другой стороны, охотно принимали в партию известных людей, веря им на слово и не особо заботясь о том, что их «фашистские» взгляды могут оказаться притворством, а сами они — агностиками или даже антифашистами (как это и произошло со многими членами итальянской Академии, учрежденной фашистами).
VII
Нельзя умолчать о последнем негативном аспекте системы, не лишённом связи с вышеупомянутой проблемой структурного раздвоения, удовлетворительного решения которой так и не было найдено. К сожалению, в мифологизации фашизма этому аспекту уделяется столь большое внимание, что если мы не будем придерживаться нашего правила отделять принципы от их практического воплощения, обусловленного неповторимыми историческими обстоятельствами, он может показаться существенной чертой фашистского строя. Речь идет о феномене «вождизма», олицетворением которого стал Муссолини, сохранивший свою должность главы движения и партии и после прихода фашизма к власти. В возникновении этого явления также сыграли свою роль его отдельные личные качества: стремление к престижу подобному тому, которым обладали Наполеон или трибуны в древнем Риме; внимание, уделяемое его личности как таковой; его если не демагогическая, то по крайней мере демократическая склонность «идти навстречу народу»; любовь к овациям толпы, которая после многолюдных собраний перед Венецианским Палаццо, столь низко отплатила ему в 1945 г.[19]. Подобное поведение Муссолини явно расходится с его же пониманием государства, выразившемся в частности в известных словах: «Я не преклоняюсь перед новым божеством, перед массой. Это порождение демократии и социализма» (речь в Удине, сентябрь 1922 г.).
