— Где взять денег? — думал он.
Его мысли прервал вошедший зампотылу полка, и все проблемы решились сами собой.
— Саша, — с порога заявил он, — дела чудные заворачиваются. Звонил зампотылу дивизии, сказал на выходные палатку в лесу развернуть. Тебе звезду обмывать. Военторг поможет официантками и кое-какими деликатесами. Я думаю, статьи надо пошерстить. Ты по своей сорок третьей на краску и бумагу пару сотен спиши, а я на дополнительное питание личного состава спишу сотни три продуктами.
— Бурцев не подпишет.
— Бурцев и знать не будет. Колесников подпишет. Я поеду к нему в госпиталь.
Скажу, комдив приказал, в дивизию комиссия приезжает. Это ж не первый раз. Он и слова не скажет. Ты в курсе, комдив и начпо с жёнами будут?
— Да, в курсе, я начпо так для проформы пригласил, а оно, видишь, как вышло.
Водки, наверное, хотят попить и на природе отдохнуть.
— А тебе что — плохо, всё организуем. Заодно и к шефу поближе.
Палатки были развёрнуты на том же живописном месте, где предварительно обмывали звезду Туровскому. Бурцев взял свой двух кассетный магнитофон и поехал к назначенному месту. Там уже собиралась компания. Возле палаток хлопотал зампотылу и Туровский. Под навесом два полковых повара в белоснежных колпаках и таких же куртках готовили закуски. Выйдя из машины, Бурцев подошёл к зампотылу.
— У тебя в столовой никогда не видел таких чистых поваров, — сказал Бурцев и засмеялся.
Зампотылу оскалил зубы, справа блеснула золотая фикса.
— Стараемся, Вася, чтоб не упасть лицом в грязь.
— Ну, ты и шатёр развернул, как у Чингисхана в Сарае, — Бурцев, показал на палатку, в которой стояли уже накрытые столы.
— Так народу-то, Петрович, много будет. Ты в курсе, начальник политотдела и комдив с жёнами будут?
— Нет, первый раз слышу.
— Саша для порядку пригласил, а они возьми, да и согласись, — зампотылу снова показал фиксу. Бурцев захохотал.
— Ну, Саша, влип, всю получку придётся вбухать.
— А, Вася, сколько той жизни, — зампотылу махнул рукой и пошёл к поварам.
Бурцев поставил в углу палатки магнитофон и включил его. «Держи меня, соломинка, держи». Из магнитофона раздавался голос Аллы Пугачёвой. Он разливался по всему лесу, отражался от деревьев и эхом возвращался назад.
— Ну и машина, — сказал Туровский. — Японский?
— Да, японский «Шарп».
— И когда у нас научатся такие делать?
— Когда перестанут автоматы «Калашникова» клепать и продавать по всему
миру. Когда начнём продавать магнитофоны, как автоматы, тогда и научимся.
