Гришка уселся насколько можно удобно и закурил первую за последние двадцать лет сигарету. Сердце его заколотилось как сумасшедшее. Пикап дернулся и пополз по разбитой дороге над морем. Яшка храпел. Самуил достал из бардачка помятый конверт и протягивал Гришке по одной фотографии девиц, плечистых и толстых, пялящихся с фотографий этих круглыми бессмысленными глазами. Гришка отупело разглядывал девиц. Самуил нахваливал свой товар. Он размахивал руками так, что машину их запросто выносило на встречную полосу. К счастью своему, Гришка не знал, что был Самуил чудовищно близорук, что только из чистого франтовства никогда не носил он очков. О том, что у допотопного пикапа по временам отказывали тормоза, Гришка тоже не знал. Гришка вдохнул из баллончика астмопента, и закурил еще одну сигарету. Сердце его на мгновение замерло совершенно. Гришка ойкнул. Самуил достал из бардачка фотографию пятнадцатилетней красотки в бикини. Яшка ворчал во сне. Дождь лил как из ведра. Каждое мгновение приближало Гришку к Фриделе.
Они ехали вечность. Время словно застыло. Гришка смотрел на часы, тряс их, подносил к уху. Часы тикали исправно. Но стрелка застряла на четверти второго. Они ехали целую вечность. Дважды мотор глох. Самуил, причитая, выбирался под дождь и возился с мотором. Потом возвращался, перемазанный маслом, и они ехали дальше по теперь уже грунтовой дороге. Яшка просыпался, ворчал что-то нечленораздельное и засыпал опять. Когда Самуил достал из бардачка фотографию пятнадцатилетний красотки в бикини, сердце Гришкино, скакнув, замерло и начал Гришка валиться в темноту. Пришел он в себя от Яшкиного крика. Яшка орал ему в ухо, что он, Гришка, сукин сын, не сдохнет посреди дороги. Самуил голосил и хотел везти Гришку в больницу. Но Гришка Майер был не дурак, и понимал что к чему. Потому он прохрипел, чтобы Самуил не выл и вез его прямиком в пансион мадам Фриделе.
В три часа пополудни замызганный оранжевый пикап остановился у пансиона мадам Фриделе. Самуил выскочил из пикапа и носился вокруг. Толку от него не было никакого. Яшка выбрался из пикапа, уронив баул, так что колготки опять вывалились под дождь, и пытался вытащить Гришку. Гришка упрямо закатывал глаза, хрипел и валился набок. Яшка с трудом дотащил его до ближайшей скамейки во дворе самого дорого пансиона на побережье. Самуил скакал вокруг и голосил без умолка. Постояльцы пансиона выбежали поглазеть на явление, явно обещавшее стать событием в скучной их жизни на побережье.
