Через год после смерти Генты, Григорий Майер решил отыскать Фриделе Койфман, дочь сапожника Якова, пятьдесят лет назад торговавшую вразнос домашним печеньем и десертным вином. Все агентства отвечали ему отказом. Никаких следов Фриды Койфман. Фрида словно сгинула. Но Гришка никак не мог успокоиться. Вступило ему отыскать Фриду, и чем дольше думал он об этом, тем все более значительную картину рисовало воображение его. Через неделю он был убежден, что Фрида — единственная любовь его жизни, любовь, спрятанная столько лет в его сердце, от него самого спрятанная и теперь враз ожившая, заставившая старое сердце его замирать от аритмии. Гришка глотал таблетки. Но сердце не успокаивалось. И давление подскакивало под двести. Через две недели Гришка уверил себя, что должен отыскать Фриду, во что бы ни стало. Ему и в голову не приходила, что Фрида, которой по смутным Гришкиным подсчетам было шестьдесят пять лет, могла умереть. Например, от чахотки, родов, несчастной любви, подавившись рыбной косточкой или, попросту из вредности, чтобы навредить ему на старости лет.
Гришка обратился в частное бюро, обещавшее высокий сервис и доступные цены. Загорелый юнец, с виду закоренелый негодяй, встретил его в прокуренной комнате на окраине города. Гришка битый час искал нужный дом среди старых деревянных бараков, где чумазые сопливые дети возятся в грязи, а истеричные мамаши их выплескивают помои прямо за окно. Потом Гришка тащился на третий этаж, задыхаясь, держась за сердце и по полчаса отдыхая на каждом пролете. Из-за обшарпанных дверей тянуло старушечьим жильем, пылью, кошачьей мочой, тушеной капустой. Юнец, с виду закоренелый негодяй, пожал ему руку, что-то нацарапал в конторской книге и обещал все сделать в лучшем виде. Через неделю подозрительный курьер, которого консьержка не хотела впускать, принес Грише Майеру клочок бумаги с адресом Фриды Бройт, в девичестве Фриды Койфман, в настоящее время содержащей пансион с трехразовым диетическим питанием и видом на море.
Бумажка этой потрясла Гришку. Потрясла настолько, что у Гришки подскочило давление. Потом подскочил сам Гришка. Он бегал из комнаты в комнату, не зная, то ли звонить в аэропорт, то ли искать таблетки, выписанные доктором Синельниковым. Гришка, как доктор Синельников велел, всегда держал их в кармане костюма. Только никогда не помнил, какого именно костюма. Пока Гришка с телефонной трубкой в руках перетряхивал пиджаки, стало ему не по себе. Появилось у Гришки скверное чувство, что голова его превратилась в гудящий колокол. Оттого решил Гришка с давлением не откладывать. Он долго возился с очками, потом с таблетками, потом с водопроводным краном. Потом выпил сразу три на всякий случай. Еще Гришка успел заказать билет на завтра и позвонить в метеобюро. Милая девушка пообещала ему на побережье солнечные жаркие дни без осадков и две магнитные бури. Потом Гришке стало совсем худо. Он выпил еще две таблетки, выждал минут десять и позвонил доктору Синельникову.
