Она в ужасе открыла рот:
— Не может быть!
Боже правый! Ей такое и в голову не приходило! Какой кошмар! Если это так, она немедленно вернет все купленное.
Он запрокинул голову и искренне расхохотался:
— Не тревожьтесь. У меня вполне хватит средств, чтобы заплатить за все ваши приобретения. Однако трудно сказать, что случится, если вы продолжите в том же духе и после нашей свадьбы.
Свадьбы!
Она разочарованно понурилась. Значит, он по-прежнему хочет оставить их помолвку в силе.
— Значит, вы не сердитесь? — спросила она.
Он внимательно посмотрел на нее, а потом аккуратно сложил всю пачку счетов втрое и спрятал ее в карман.
— А вы ожидали, что я буду сердиться?
— Я… Ну… да, наверное.
— Вы решили, что я буду недоволен тратами? А! Вижу, что вы именно так и думали. — Он чуть помолчал, глядя ей в глаза. — Я признаюсь, что поначалу был изумлен таким объемом покупок. Но это ведь ваше приданое, так что, полагаю, некоторых излишеств следовало ожидать.
Она недоуменно воззрилась на него.
Он ободряюще ей улыбнулся:
— Я знаю, что вы привыкли иметь дело с вашим отцом, но вам надо принять во внимание, что я отношусь к тратам совсем по-другому. Не то чтобы вам в будущем не следовало проявлять некую умеренность, но одна поездка за покупками меня не смутит.
У нее перехватило дыхание при мысли о том, насколько сильно она заблуждалась на его счет. И, что самое неприятное, все ее усилия опять оказались напрасными.
— По вашему лицу не скажешь, что вы рады, — заметил он. — Или хотя бы чувствуете облегчение.
— О! Нет, я рада, — неискренне заверила она его. — Просто я удивлена, особенно после вашей ссоры с Мэллори.
— Ну, с Мэллори дело обстоит совершенно иначе, потому что каждая ее вылазка в магазины заканчивается многочисленными покупками. Хорошо, что Харгривз человек состоятельный, иначе боюсь, что после свадьбы у них начались бы ссоры из-за ее транжирства. Но хватит говорить о моей сестре. То платье, что сейчас на вас, — это тоже одна из ваших новых покупок?
Она рассеянно провела рукой по своему утреннему сиреневому муслиновому платью в горошек.
— По правде говоря, да.
Он обвел ее взглядом:
— Оно очень вам к лицу.
— Я так рада, что вы его одобряете, ваша светлость.
— Решительно одобряю, — совершенно серьезно отозвался он, заставив ее гадать, пропустил ли он саркастический тон ее слов или предпочел его игнорировать. — Но я снова стал «вашей светлостью», — добавил он. — Мне казалось, что мы отказались от такого формального обращения, по крайней мере без посторонних. А если принять во внимание, какую сумму я только что потратил на ваш гардероб, то, казалось бы, вы могли хоть раз-другой назвать меня Эдвардом.
