— Может, он заболел? — высказал свою догадку Николка.
— Наверняка заболел. Сейчас я его вылечу, — пообещал Шумков, вытаскивая из чехла нож.
Повалив оленя на бок, пригнув ему голову, он ловким точным движением всадил нож в олений затылок. Олень крупно вздрогнул, взбрыкнул раза два копытами и затих.
— Вот так нужно, брат, лечить! Учись! — сказал Шумков изумленному Николке.
Под вечер, когда Николка уже охрип от крика, устал от беготни, он увидел, что упал на снег еще один олень. У него была белая морда и белые ноги. Очень редкий, красивый олень. Высоко ценится такой олень у пастухов. Зовут таких оленей Уныпа — значит белоногий.
Николка посмотрел в сторону Шумкова. Бригадир мелькал за деревьями, заворачивая стадо. Николка подергал оленя за хвост, легонько попинал его в бок, но олень продолжал лежать, шлепая розовыми губами, раздувая ноздри. Жалко, но придется убить. Николка пригнул оленю голову и, вобрав полную грудь воздуха, точно собирался окунуться в ледяную воду, с силой вонзил нож. Торопливо обтерев и спрятав его в ножны, он не оглядываясь побежал догонять ушедшее вперед стадо.
Николка впервые убил оленя. На душе у него было неприятно, но он убеждал себя, что рано или поздно должен был это сделать — выпачкать оленьей кровью лезвие своего ножа. «Не всем же есть котлеты, — размышлял он, — кто-то должен и убивать животных для тех, кто ест. А пастуху без этого все равно не обойтись».
Шумкову про оленя он не сказал — вначале не было случая, а потом забыл об этом.
На закате солнца, направив стадо в сопку кормиться, погонщики, выбрав удобное место для табора, стали поджидать кочевщиков.
Ждать пришлось недолго. Впереди каравана шел Аханя, сзади ехала на нарте Улита. За Улитой шли Костя и Фока Степанович. Каждый пастух вел свой аргиш, состоящий из шести доверху груженных нарт. Привязав повод своего передового оленя к дереву, Аханя тотчас подошел к Шумкову и принялся сердито его отчитывать за что-то, энергично жестикулируя руками.
Шумков слушал старика не перебивая, удивленно, и вдруг, обернувшись к Николке, вскричал:
— Ты зачем убил оленя?!
— Как зачем? — опешил Николка. — Он же упал… заболел… Ты же сам сказал: если упал — вот так лечи. Я и убил. А что, не так разве?
— Да это же мой личный олень! Мой личный, понимаешь ты это?! Он же не больной, он просто устал! Отдохнул бы и побежал. Понимаешь? А тот больной был. Мы давно его хотели забить. А этот устал просто! Устал! Понимаешь ты?! Тьфу! — Шумков с досадой плюнул, махнул рукой и пошел к той нарте, на которой лежал его Уныпа.
