– Вот уроды! – Летчик сплюнул. – И что дальше?
– Что дальше? И США, и Великобритания заинтересованы в развале России. Чем нам хуже – тем лучше им. Если бы не арсеналы ядерного оружия, накопленные еще при СССР, от России давно бы уже ничего не осталось. Здесь им на руку играет еще и наличие у нас мусульманских государственных образований: Кавказ, Татарстан, Башкирия. И плюс исламское окружение: Казахстан, Туркмения, Узбекистан, Таджикистан... Как тут не использовать идею объединения всех этих исламских государств в огромный конгломерат? И все должно было начаться с Чечни. Большую лавину вызывает маленький камушек...
– А вот ты сказал «миф о героической борьбе горцев за свою свободу»... Но ведь была же Кавказская война? – Мухин задвигался на горячем камне. – Она продолжалась до пленения имама Шамиля, насколько я помню.
– Было другое, – Седой замолчал, угрюмо насупив брови. – По-моему, в 1768 году чеченцы, возглавляемые Али-Султаном Казбулатовым, присягнули на верность России. А в 1770-м двадцать четыре ингушских старейшины пришли к коменданту Кизляра с прошением поступить в «вечное подданство России и креститься». Но горские тейпы, жившие преимущественно за счет набегов, которые стали основой их уклада, не приняли подданство России и жили набегами до заключения Андрианопольского мира в 1829 году, который запретил торговлю рабами, и их хищнический промысел сошел на нет.
– Разве горцы были христианами? – Брови Мухина удивленно поползли вверх. – Я думал, они всегда исповедовали ислам...
– Были, Виталий, были. В одиннадцатом веке в Чечне распространилось православие, которое пришло из Грузии и Византии. Здесь были христианские храмы и священники. К тринадцатому веку здесь сложилось первое феодальное государство Симсир, которое состояло в военно-политическом и религиозном союзе с Грузией. В конце четырнадцатого века оно было уничтожено Ордой. А ислам пришел из Персии через Дагестан лишь в конце шестнадцатого века.
– И чеченцы приняли его?
– Не сразу. – Седой помолчал. – Хищнические набеги постепенно стали основным источником дохода горцев. Причем торговали они не только рабами, захваченными в казачьих станицах, но и кумыками, черкесами, грузинами, татами. Османская империя была центром рабовладения и бездонным рынком сбыта, который «проглатывал» сотни и сотни новых рабов. А христианская мораль и даже демократические принципы язычества сильно мешали горцам в их промысле. В то же время ислам позволяет объявить джихад или газават неверным, то есть всем тем, кто ислам не исповедует. Причем, газават горец мог объявить как нафсу – врагу внутри себя, так и кафиру – лицемеру и «неверному». А это позволяло грабительские набеги прикрывать лозунгом борьбы за веру – газаватом.
