В любом городе центр – это рынок, раньше здешний рынок был под полным контролем сеньора замка, но по мере того, как город разрастался, надзор за ним и все прибыли от этого переходили от феодала к городскому совету, а где-то и к Союзу Гильдий, где сами цеховики устанавливают цены, а также размер пошлин, которые нужно брать с каждого на содержание магистрата, стражи и прочего обслуживающего персонала.
Общий контроль над ценами осуществляют сами цеховики, здесь и забота о славе города, уже поняли, что бренд приносит дополнительные прибыли, и забота о достаточном питании горожан, ибо голодные и больные не смогут ни работать как следует, ни оставлять деньги в злачных местах.
Надо сказать, что Бриклайт многие будущие тенденции предугадал, в частности, предпринял ряд жестких мер, стараясь подавить конкуренцию в подчиненных городу селах. На въезде в город велел взимать высокую пошлину с товаров, которые производятся в городе, дабы не разорять «своих».
Таким образом, крестьяне вынуждены покупать ремесленнические изделия только в городе, а сами начали специализироваться лишь на сельском хозяйстве…
Конь фыркнул, тихонько ржанул, привлекая мое внимание. На фоне облачного неба возвышается замок графа Дюренгарда. Замок, стремящийся стать дворцом. Нет рва, с торчащими со дна остриями кос, пик и обломков мечей, да еще и заполненного водой, нет подъемного моста и железной решетки ворот, что как гильотина падает сверху и втыкается железными остриями в землю.
Огромный дом с толстыми стенами и узкими окнами-бойницами под самой крышей, к моему изумлению, окружен пышными кустами роз, клумбами с дивными цветами. Правда, ворота из массивных отесанных бревен, все скреплено настолько толстыми и широкими полосами железа, что тараном нужно долбиться долго и упорно, чтобы хоть поцарапать такие створки.
Дача феодального типа, мелькнуло у меня в голове. Вилла олигарха с поправкой на эпоху. Уже не замок, но еще не дворянская усадьба.
Зайчик красиво потряхивал гривой и гордо гарцевал перед воротами. Я держался прямо, расправив плечи, взгляд надменный, со стен сразу должны признать во мне благородного рыцаря, а не просто богача на дорогом коне.
Из высоко расположенных окон доносится тихая музыка. Я вытащил меч и постучал в запертые ворота.
– Эй, – прокричал громко, – гость в дом – Бог в дом!
Тишина, молчание, музыка не прервалась, а из окон никто не выстрелил, не облил горящей смолой или хотя бы варом, даже не спросил: «Хто там?» Пришлось вновь постучать рукоятью меча, потом еще и еще, прежде чем послышались шаги. Загремели засовы.
