Завтрак проходил в таком торжественном молчании, что даже я старался не слишком стучать ложкой, только Пес под столом не стеснялся с хрустом расщелкивать кости, словно жаркий огонь сухие поленья.
Амелия все подавала и подавала на стол, пока я не поймал ее за руку, удивительно тонкую и нежную для взрослой женщины, почти силой заставил сесть.
Она вздохнула, в глазах страх и тоска. Я кивнул:
– Да, у меня вопросы… Может быть, не совсем приятные.
– Ваша милость! Может быть, не надо?
– Почему?
– Вам спокойнее. Вы и так уже за меня вступались. Так и до беды недолго.
– Мне? Или вам?
Она покачала головой, в глазах блеснули слезы.
– Мы уже в беде. А вам не стоит в нее впутываться.
– Я не совсем понимаю, – сказал я, – что здесь происходит, однако очень хотел бы понять.
Она спросила тихо:
– Вам-то это зачем? Мы обречены.
Я ответил как можно беспечнее:
– Мой корабль отчалит только через неделю. Чем-то же надо заняться?
– Это опасно, – обронила она.
– Расскажите, – попросил я, – все, что вы знаете про это семейство. И почему Бриклайты пытаются выжить вас. У них с вами личные счеты?
Она тяжело вздохнула:
– Разве у таких людей бывает что-то личное?
– Значит, экономика уже правит миром? И что им от вас надо?
Она развела руками в скорбном жесте.
– Им надо, чтобы я ушла отсюда. Чтобы продала им свою землю… с домом и садом и ушла. У нас не так, как у варваров, что в песках грабят караваны: на все надо оформлять бумаги с юристом у нотариуса. Этот Вильд – юрист, он уже присылал мне составленные им бумаги. Я отказалась. А без моей подписи на бумагах они не могут завладеть этими землями.
Я отвел взгляд в сторону. Похоже, этот участок нужен Бриклайтам не так уж и позарез, иначе бы уже получили. Если не слишком брезговать методами, то такие бумаги уже заставили бы подписать.
– А что соседи? – спросил я.
Она приподняла брови:
– Что соседи?
– А у них как?
Она кивнула:
– Да, я уже сама об этом подумала. Горсель, он самый крайний, продал землю Бриклайтам три месяца тому. Купил домик здесь же, в городе, и торгует какой-то мелочью. Аккелий, тоже сосед, продал два месяца назад и уехал, а Диодем, еще один, продал две недели тому. Говорят, перед этим был жестоко избит какими-то неизвестными. А мой сосед Жермидель, наши сады соприкасаются, хоть и говорит, что не продаст, но как-то проговорился в таверне, будто собирается переехать жить к дальней родне в другой город…
– Понятно, – проговорил я озадаченно. И хотя детали не ясны, но уже видно, что Бриклайт неспешно скупает земли на побережье бухты. Кнутом и пряником, угрозами и побоями, но стремится стать единственным хозяином всей бухты. – Ладно, мне надо покинуть вас на некоторое время.
