Он пробормотал торопливо:
– Да нет, ваша милость…
– А что ты хотел сказать?
– Да я так, забочусь…
Я сказал в пространство:
– Что за странные люди здесь: коней – под крышу…
И прошел в дом, мужчина едва успел отпрыгнуть. В большой комнате за столом четверо мужчин, по виду – разбойники. Только они навешивают на себя столько кинжалов и коротких мечей. Это не просто мужская страсть к оружию, а суровая необходимость.
Еще один спит на куче тряпья в углу комнаты. Все, кроме спящего, уставились на меня в великом изумлении. От печи обернулась женщина. Немолодая, с расплывающейся фигурой, но с милым приветливым лицом.
– Заблудился, – объяснил я неуклюже.
Женщина мягко улыбнулась.
– Вам только дорогу спросить… или перекусите малость?
Я ответил мирно:
– А можно и то и другое?
– Можно, – ответила она. Бросила быстрый взгляд на мужчин. – Мясо, правда, холодное, но если хотите быстро…
– Хочу, – ответил я. – А чай, если можно, горячий?
– Можно, – снова ответила она с легкой улыбкой, но на мужчин взглянула несколько опасливо. – Сейчас поставлю.
В доме я чувствовал опасность, но сколько ни стараюсь смотреть по сторонам и тепловым зрением, и запаховым, и даже пробовал попрекогнить – ничего угрожающего. В то же время волосы на затылке шевелятся, а по спине предостерегающий холод, словно позвоночник чувствует, как сзади заходят с обнаженным ножом. Вообще-то лучше всего убраться отсюда, но это будет значить только, что я уже понял, кто они. Кто же в такую погоду выйдет из дому, да еще на ночь глядя?
Они посматривали на меня, как собаки на беспечного котенка, что вошел на их территорию. Старший сказал с интересом:
– Меня зовут Денифель, это вот Суасс, а эти двое – Меккана и де Леже. На Дюпона не обращайте внимания: молод, хватил вина, как взрослый, теперь спит.
– Де Леже? – переспросил я и внимательно всмотрелся в четвертого. – Благородный?
Денифель широко заулыбался:
– Он так говорит.
– А на самом деле?
– А нам какое дело, – сказал Денифель, – насколько он благородный… В наших краях оценивают не по родословной, ваша милость. Не опасно разъезжать по ночам?
Я нахмурился:
– Мне?
– Вообще, – ответил Денифель с ухмылкой. – Время неспокойное.
– Оно всегда неспокойное, – сказал я холодно. – Так что же, и не жить, все дожидаться спокойного?
Денифель хохотнул:
– Верно. Жизнь коротка. Надо все успеть, все схватить, всех подмять…
Я поинтересовался:
– Коротка? Разве она не продолжается в благодати Господней? Есть же рай для хороших, ад – для нехороших…
