Нора недовольно проводила взглядом удалявшуюся от склепа парочку. Ну на Контера этому мальчику понадобилась Ангмарская? И зачем она вообще заявилась сюда?
–Единица на троих делится с остатком, – произнесла Велка. – Остаток – это Мэлис. Сухой остаток.
–Мысли подслушиваешь? – Нора покосилась на сенгарийку.
–Да, – Велка пожала плечами. – В кодексе написано, что можно. Ты бы его дочитала, в конце концов...
–У меня такое впечатление, что мне это не поможет, – Нора глубоко вдохнула воздух пятого прихода, пропитанный усталостью и пофигизмом. – Ты же видишь, что меня не Мэлис интересует.
–Вижу, – Веледа бесцеремонно ткнула в спину замешкавшегося хейтера. – Интересует тебя исключительно ее младший братишка.
–Что также не противозаконно.
–Тогда ты себя неправильно ведешь, – Велка моргнула. – Он бежит по краю, и ему давно на все наплевать, начиная с себя. Во всяком случае, он хочет себя в этом убедить. С ним нужно разговаривать, его нужно все время ранить словами, до тех пор, пока наша ледяная звездочка не решит, что с него хватит. И тогда он примет от тебя все. Понимаешь?
–Ты так пробовала? – со смесью злобы и растерянности спросила Нора.
–Норочка, естественно, – губы сенгарийки расплылись в нехорошей улыбочке. – Нужно чаще приезжать. Я бы на твоем месте бросила школу и переселилась сюда. Тогда сама бы все поняла и выучила на опыте. Я с Рингилом часто разговариваю, иногда и до такого доходит, но я вечно пережимаю. А вот Ангмарская в этом деле специалист.
–Слушай, ты не знаешь, где он свой дневник держит? – Нора вдруг подумала, что Велка может сказать что угодно, а вот сам Рингил никогда себе не врет. – С собой носит, в карманном измерении, или где-то в реале, на вызове?
–Под матрасом у матери, – Веледа снова толкнула стоявшего перед ней мужчину.
–Конечно, ты эанитского не знаешь, – и Рингил мог спокойно делать записи при Велке. Хотя Нора и сама видела дневник хейтера – страницы полуабстрактных стихов, написанных эанитской трилинейкой. Впрочем, весь абстракт из них испарялся, как только удавалось верно расшифровать несколько обозначений. Некоторые из стихов Рингила отрывками попадали на стены приходских общаг, но только знавшие его лично могли понять, о чем в них шла речь.
–Очередь, Норка, – Велка бесцеремонно растолкала чужие мысли.
–Ага, Велик, – место Нора Лойе смотреть не пошла. Просто расписалась после номера. Веледа отняла у Форнэделя немного больше времени. Не так много, чтобы сгореть от нетерпения в ожидании. Место, где находился матрас Наоми Джайнис, девочки знали.
