Я вспомнил темноволосую черноглазую девушку, живую и стройную, в аккуратно подрубленной охотничьей тунике, сапожках и шапочке с пером. До чего же соблазнительный костюмчик.
— А ты молодец, — заметил я. — Долго держишься. Может, хочешь перекусить?
— Хорошо бы. — Раб облизнул потрескавшиеся губы.
Я швырнул ему кусок мяса, и он с рычанием опустился на корточки. Никогда не видел, чтобы человек ел так жадно.
— Паги выпьешь?
— Нет.
— Значит, решил убежать?
— Попробую, будь оно проклято.
— Шансов у тебя немного, — заметил я.
— Зато поел.
— А ты смелый парень, — сказал я.
— У них есть слин? — спросил он.
— Нет. Похоже, они играют честно.
— Верхом, да еще с оружием, можно поиграть в благородство.
— Не нравится?
— Если они не найдут меня сегодня, — с набитым ртом произнес раб, — завтра они притащат слина.
— Тогда тебе точно конец, — кивнул я. — Слин берет след лучше ларла или кюра. Слин неутомим и беспощаден.
— Один шанс у меня есть, — сказал он.
— Какой же?
— Они идут цепью. Девчонка в середине. На ее пути я оставил клочок своей накидки. Теперь она идет точно по следу. Заглотила наживку.
— Она созовет стражников, и твоя песенка спета.
— Я рассчитываю на ее тщеславие. Это ее охота, а не их. Она не захочет делить славу.
— Ты в самом деле надеешься уйти от лучника верхом на тарларионе? Пусть даже и женщины?
— Почему нет? — пожал плечами великан.
— Где же ты собираешься прятаться? — спросил я, оглядывая равнину.
— Найду где, — усмехнулся он, поднялся на ноги и вытер ладони о бедра. Затем он опустился на живот и долго пил прохладную чистую воду из пруда. Напившись, раб отломил тростинку и зашел в пруд по пояс.
— Правильно, — кивнул я. — Вот и убежище.
Все следы теряются у воды.
Девушка снова прижалась к моим ногам.
— Можно я заработаю свое изнасилование, господин? — попросила она.
Я улыбнулся. Тлеющий в каждой женщине рабский огонь разгорелся в ней с неожиданной силой. Не зря в Торвальдсленде говорят, что женщины из Кассау — прирожденные рабыни.
— Отвратительно! — воскликнула сидящая на тарларионе женщина в охотничьем костюме.
Рабыня так хорошо поработала, что я не заметил, как она к нам приблизилась.
— Приветствую тебя, — поднял я руку.
— Не хотела прерывать твое удовольствие, — холодно заметила охотница.
Рабыня смущенно нырнула под шкуры. Очевидно, в присутствии свободной женщины она чувствовала себя неловко.
— Ну что, нашли свою добычу? — поинтересовался я.
— Пока нет, — ответила охотница. — Но он где-то рядом.
