— Не бойся, скоро про тебя этого никто не скажет, — захохотал я.
— Пожалей меня, господин!
— Иди, стели шкуры!
— Умоляю тебя!
— Вообще-то тебя следует отходить плетью, но думаю, подойдет и простой ремень!
— Уже бегу, господин.
— Расстелешь шкуры и ляжешь на живот, понятно?.
— Да, господин.
Дождавшись, когда она исполнила приказ, я сказал:
— Теперь перебрось волосы через голову.
Девушка повиновалась. Я присел рядом с ней на корточки и посмотрел на грубый металлический ошейник.
— Почему ты сделал меня рабыней? — спросила она.
— Потому, что мне так захотелось. — Я намотал на кулак ее золотистые волосы и рывком перевернул девушку на спину. Блондинки хорошо смотрятся на бурых шкурах.
— В Торвальдсленде считают, что женщины из Кассау — прирождённые рабыни. Это правда?
— Не знаю, господин, — испуганно пролепетала она.
— А ты — настоящая красотка.
— Пожалуйста, будь со мной поласковее, господин.
— У меня четыре дня не было женщин, — объявил я.
Она закричала.
* * *
Луны стояли высоко. Все три.
Ночь выдалась прохладная. Я чувствовал, как она нежно целует мое бедро.
— В Торвальдсленде считают, что женщины из Кассау — прирожденные рабыни, — произнесла она. — Это правда?
— Да, — сказал я.
— Никогда бы не подумала, что способна на такое, — задумчиво проговорила девушка. — Все так необычно и ново…
— Нравится?
Я лежал на спине и рассеянно жевал травинку.
— Пожалуйста, господин, изнасилуй свою рабыню еще раз.
— Ты должна это заслужить.
— Да, господин! — с готовностью воскликнула она и прильнула ко мне губами.
— Подожди, — сказал я.
— Господин?
— Помолчи! — одернул я болтливую девку и прислушался. Затем я перекатился через нее и замер в низкой стойке. Потом бесшумным движением набросил тунику и перекинул через плечо перевязь с мечом. Девушка испуганно закуталась в меха.
Я обнажил клинок.
Теперь я видел его хорошо.
Судя по тому, что он то и дело спотыкался, силы огромного человека были на исходе. Бедра его были прикрыты тряпкой. На шее болтался ошейник с обрывком цепи.
Увидев нас, он оцепенел.
— Вы с ними? — с трудом произнес он наконец.
— С кем? — спросил я.
— С охотниками?
— Нет.
— Кто вы?
— Путешественник и рабыня, — сказал я. Девушка натянула шкуру до самого подбородка.
— Ты из касты воинов? — спросил он.
— Да.
— Ты меня не убьешь и не выдашь?
— Нет.
— Ты видел их?
— Девушку и четырех стражников?
— Да.
— Видел, утром. А ты и есть тот самый раб, за которым идет охота?
— Да, — прохрипел он. — Меня купили в Людиусе специально для женской охоты.
