Впрочем, я предположил, что, несмотря на кажущуюся невозмутимость, сердца большинства тарианских девушек бешено колотились. Это был для них весьма необычный день.
Я смотрел на девушек, закрывшихся вуалями, прекрасных в своих легких шелках. Я знал, что под скрывающим их убором на многих надет постыдный тарианский камиск. Быть может, в первый раз столь ненавистное одеяние коснулось их тел, но это был необходимо – ведь если их воины проиграют состязание, им не позволят покинуть столб в платье, в котором они явились. Они не смогут уйти отсюда свободными женщинами.
Я улыбнулся про себя: неужто и у Африз, так надменно застывшей у первого столба, под золотым одеянием скрывается камиск рабыни? Нет, наверное, она слишком горда, чтобы допустить даже мысль о поражении.
Камчак тем временем, пришпорив каийлу, пробирался сквозь толпу к первому столбу.
Я последовал за ним.
Он наклонился к Африз.
– Доброе утро, маленькая Африз, – радушно поприветствовал он её.
Она даже не повернула головы.
– Ты приготовился к смерти, мерзкий слин? – спросила она.
– Нет, – ответил Камчак.
Я слышал, как она мягко рассмеялась под белой вуалью, украшенной золотом.
– Я вижу, у тебя нет больше ошейника, – констатировал Камчак.
Она подняла голову и не удосужилась ответить.
– У меня есть другой, – сказал Камчак.
Она повернулась лицом к нему, сжав кулаки. Если бы эти милейшие миндалевидные глаза были оружием, она сразила бы тачака сразу, как ударом молнии.
– Как я буду рада, – прошипела девушка, – увидеть тебя на коленях в песке, просящего Камраса прикончить тебя!
– Сегодня, маленькая Африз, – сказал Камчак, – как я и обещал тебе, ты проведешь первую ночь в мешке с навозом.
– Слин! – вскричала она и заплакала, затопав ногами. – Слин! Слин!
Камчак зашелся смехом и развернул каийлу прочь.
– Женщины у столбов?! – воскликнул главный судья.
С длинной линии от других судей прошел утвердительный крик:
– Они у столбов!
– Да будут женщины связаны! – провозгласил первый судья, стоявший на платформе у начала рядов.
Африз по просьбе младшего судьи раздраженно сняла отороченные мехом перчатки из кожи верра, украшенные золотом, и поместила их в глубокую складку платья.
– Удерживающие браслеты! – потребовал судья.
– О-о-о, поверьте, в этом нет необходимости, – заверила его Африз, – я не сойду с этого места, пока тачакский слин не будет убит.
– Помести запястья в кольца, – строго сказал судья, – или я заставлю тебя сделать это.
Девушка раздраженно сунула руки за спину в кольца, находящиеся на каждой стороне столба.
