Она была на грани истерического припадка, и я, изредка поглядывая на нее, искренне опасался, что следующей фазой её состояния будет оцепенение, шок, отказ поверить во все произошедшее и как результат всего этого – безумие.
Камчак, кажется, действительно был озадачен её поведением. Несомненно, он понимал, что любая горианская девушка не сможет легко принять свое внезапное превращение в предмет, бессловесную рабыню, особенно если таковое произошло среди фургонов тачаков. Признать, что Элизабет с другой планеты, было выше понимания Камчака, и он склонен был рассматривать многие реакции мисс Кардуэл как странные и, по-видимому, предосудительные.
Он встал и, пнув её ногой, обутой в отороченную мехом туфлю, приказал успокоиться. Конечно, она не понимала горианский, однако интонации и нетерпение были достаточно ясными, чтобы исключить необходимость перевода. Она перестала стенать, но все ещё всхлипывала и дрожала. Камчак снял со стены бич для рабов и приблизился к ней, но, очевидно раздумав, вернул бич на прежнее место. Меня удивило, что он не воспользовался им, и заинтересовало почему. Впрочем, я был рад тому, что он её не ударил, поскольку иначе мне пришлось бы вмешаться.
Я попытался поговорить с Камчаком и объяснить, что нынешнее состояние девушки вполне соответствовало пережитому ею шоку – тотальным изменениям в жизни – сначала обнаружить себя одиноко стоящей посреди прерий, потом – тачаки, плен, фургоны, сирик, допрос, угроза расправы, да и сам недоступный пока ещё её пониманию факт – стать рабыней, собственностью! Я пытался объяснить Камчаку, что её старый мир не подготовил девушку к таким вещам, поскольку рабства в том мире не существует. Камчак слушал меня, не перебив ни разу, затем поднялся, достал из сундука кубок, наполнил его янтарной жидкостью и высыпал в неё темный голубоватый порошок. Приподняв рукой голову Элизабет Кардуэл, он поднес к её губам напиток. В глазах её стоял страх, но она выпила и в считанные секунды заснула.
Раз или два в ту ночь, к неудовольствию Камчака и прогоняя мой сон, она вскрикивала, дергая цепи, но оба раза мы обнаруживали, что она так и не проснулась.
Я полагал, что утром Камчак пошлет за тачакским кузнецом, чтобы поставить клеймо на Элизабет, которую он прозвал «своей маленькой дикаркой».
Клеймо тачакского раба не похоже на клейма, используемые в городах, которые для девушек являются изображением первой буквы слова «кейджера».
Клеймо тачаков – знак четырех рогов боска, такой же, как на их знамени; клеймо из четырех рогов боска, расположенных таким образом, что они немного напоминают букву «X», имеет размер около полутора-двух дюймов; конечно же, клеймо четырех рогов используется и для того, чтобы метить тачакских босков, но там оно много больше и образует грубый квадрат со стороной шесть дюймов. Вполне возможно, что вслед за клеймением тачак пожелает вдеть Элизабет в нос тонкое кольцо, подобное тем, какие носят все тачакские женщины – будь то свободные женщины или рабыни; после этого останется только нацепить на Элизабет Кардуэл тарианский ошейник с гравировкой и обрядить её в кейджер.
