Если Ваше Величество соизволит окончательно одобрить вышеизложенные предположения, то теперь предстоит только войти в Комитет министров с представлением:
1) об ограничении известным процентом приема в гимназии и прогимназии детей евреев, к которым может быть с пользою применена и предположенная особою комиссией под председательством статс — секретаря графа Палена мера о недопущении в гимназии и прогимназии детей евреев из низших сословий, и.
2) о предоставлении министру народного просвещения, в изменение ст. 129 устава университетов 23 августа 1884 г., права определять плату за слушание лекций, не стесняясь ныне установленной 50–рублевой нормой».
То есть получалось, что людям «из простых» был закрыт доступ к высшему образованию — и это в то время, когда страна остро нуждалась в образованных людях! Ну вот имели эти господа хоть какие‑то мозги? Куда пошли умные и способные ребята из «низов»? Правильно — в революционеры. Иван Каляев, Иосиф Сталин, Климент Ворошилов, Иван Бабушкин, Григорий Котов- ский, Нестор Махно… А куда им было ещё податься?
И ведь как отблагодарили дворяне власть, которая снова дала им привилегии за счет остальных? В феврале 1917 года императора не поддержал никто! Наоборот, господа дворяне, опережая друг друга, кинулись присягать Временному правительству. Я вот не люблю слова «быдло», но к русскому дворянству оно очень хорошо подходит.
В 90–х годах в общественной жизни появились люди, о которых раньше никто и понятия не имел. Они были совершенно неизвестными фигурами, о которых никто ничего не знал: кто они такие, как живут и чего хотят?
Речь идет о рабочих. Разумеется, они не сгрузились с летающей тарелки, они жили в той же России. Но дело в том, что рабочий класс в это время стремительно рос. В промышленности 40 % (!) всех российских предприятий, существовавших к началу XX века, были построены в 90–е годы. Только на Юге к двум металлургическим заводам, основанным в 70–е годы, прибавились за 80–90–е годы еще пятнадцать. И что самое главное — количество переросло в качество. Начались «трудовые конфликты». И вот тут‑то на рабочих обратили внимание все.
Неизвестные.
Тут надо пояснить: а почему нарождающийся рабочий класс остался без внимания как властей, так и революционеров? Дело в идеологии. Она, как это ни смешно, в «рабочем вопросе» у всех противников полностью совпадала. Народники плохо относились к капитализму и, соответственно — к большим заводам и фабрикам. Их идеалом были маленькие мастерские. В таких мастерских невозможно сделать паровоз? Так кого это волновало.
