3. Революционер презирает всякое доктринерство и отказывается от мирной науки, предоставляя ее будущим поколениям. Он знает только одну науку, науку разрушения. Для этого, и только для этого, он изучает теперь механику, физику, химию, пожалуй, медицину. Для этого изучает он денно и нощно живую науку людей, характеров, положений и всех условий настоящего общественного строя, во всех возможных слоях. Цель же одна — наискорейшее и наивернейшее разрушение этого поганого строя.
4. Он презирает общественное мнение. Он презирает и ненавидит во всех ее побуждениях и проявлениях нынешнюю общественную нравственность. Нравственно для него всё, что способствует торжеству революции.
5. Революционер — человек обреченный. Беспощадный для государства и вообще для всего сословно — образованного общества, он и от них не должен ждать для себя никакой пощады. Между ними и им существует или тайная, или явная, но непрерывная и непримиримая война не на жизнь, а на смерть. Он каждый день должен быть готов к смерти. Он должен приучить себя выдерживать пытки».
И так далее в том же духе (полностью «Катехизис революционера» приведен в приложении).
Сегодняшнему человеку этот текст может показаться жутковатым, но тогдашние радикалы находили в нем мрачную романтику. Собственно, все последующие террористы придерживались именно таких взглядов на жизнь. Правда, у революционеров существовал определенный кодекс чести — хотя бы по отношению к своим. Но только не у Нечаева. Свою революционную карьеру он начал, как и многие, со «студенческих историй». Причем всем рассказывал, что якобы был арестован и бежал из Петропавловской крепости.
«Выбравшись, благодаря счастливой удаче, из промерзлых стен Петропавловской крепости, на зло темной силе, которая меня туда бросила, шлю вам, мои дорогие товарищи, эти строки из чужой земли, на которой не перестану работать во имя великого, связывающего нас дела»
(С. Нечаев, воззвание к петербургским студентам).
Но ему не слишком верили. (Вообще‑то за все время существования в крепости тюрьмы оттуда не удалось убежать никому.) Так что выбиться в лидеры Нечаев не сумел. И тогда он двинул за границу. В 1869 году он объявился в Швейцарии, где тогда околачивался Бакунин, посетил в Лондоне и Герцена. Нечаев выдал себя за представителя мощной революционной организации и под это дело сумел получить часть так называемого «бахметьевского фонда».
История этого фонда интересна сама по себе. Помещик Павел Александрович Бахметьев увлекся социалистическими идеями. Именно он послужил прототипом Рахметова из «Что делать?» Чернышевского, причем таким был и по жизни. Бахметьев спал на гвоздях, занимался прочими экстремальными вариантами самоподготовки. Потом он продал свое поместье и уехал на острова Тихого океана устраивать коммуну, где и пропал (может, его съели?). Но будучи проездом в Европе, он передал Герцену и Н. П. Огареву (еще одному революционеру — теоретику) 20 тысяч франков на революционное движение в России. На тот момент это были приличные деньги. Вот из них Нечаев часть и отхватил. За границей же он написал и издал свой «Катехизис», а также получил от Бакунина мандат от имени мифического «Всемирного революционного союза».
