Старая ведунья готовилась отойти в царство предков. Три дня назад состоялся обряд посвящения ее дочери в сан повелительницы и жрицы племени: юная Зарина выкрасила свои волосы зеленой краской.
* * *
Успа была пуста. Оставались только воины-пахари, в чьи обязанности входило выращивать лук, морковь, репу, просо, чечевицу на заливных, обработанных мотыгами и плугами полях и узких грядах у пресных озер в пойме Ахардея. Зимой это давало всему племени ощутимое подспорье к мясному запасу, забота о создании которого также лежала на плечах воинов-пахарей. Они забивали скот, тщательно обрабатывали желудки и кишки кымыз-кулалой и солью, после чего заполняли их мясом, жиром, сыром и маслом. Заготовленные таким способом продукты складывались в темные ямы-хранилища под жилыми постройками, где они могли не только прекрасно сохраняться в течение года, но и приобретали особенные вкусовые качества.
Главенствовал над пахарями супруг Томирии Ктес, который сидит сейчас у ее изголовья, в безмолвной печали созерцая медленный отход своей госпожи из этого мира.
Зарина тоже была в крепости. Но ей некогда сидеть у смертного одра матери. Она готовила к набегу свою дружину. Истомились от безделья воины, застоялись боевые кони, иссякли запасы необработанного золота и шкур, не стало лишних лошадей для обмена на ювелирные изделия, льняное платье, благовония у эллинов Пантикапея и Гермонассы[67]. Пора погулять на просторе, наведаться в земли враждебных соседей — роксоланов.
Вот почему целыми днями юноши и заневестившиеся девушки машут мечами, звенят тетивами луков, бросают копья и дротики. А в железоделательных мастерских не умолкает свист мехов, перестук молотов. Нужно добротное оружие, которым добудут юноши славу, а девушки — военный трофей для будущего мужа.
Накануне в Успу доставили роксоланского лазутчика. Его перехватили воины сторожевого поста, когда он, переплыв Дон, отжимал в кустах мокрую одежду. Навалившись сзади, ему заткнули рот, чтобы он криком не предупредил возможных соглядатаев на том берегу: пусть думают, что лазутчик прошел благополучно. Так его и привели в крепость, с войлочным кляпом во рту. Когда же роксолана освободили наконец от него, он долго плевался — кому же приятен вкус шерсти? — и только потом сказал на эллинском языке, чтобы его представили царице Томирии. Ему объяснили, что Томирия больна, а царицей стала ее дочь — Зарина.
— Что ж, ведите тогда к Зарине, — заявил лазутчик.
