— Кто ты? — спросил Дион, когда старика привели.
— Святой подвижник во славу Иисуса.
— Имя твое как?
— Игнатий, раб божий.
— Зачем ты пришел в наши края?
— Чтобы проповедовать истину диким язычникам.
— Мы не варвары.
— Я иду к скифам, сарматам и иным гогам и магогам. У вас для проповеди я остановился попутно.
— Но ведь у диких народов свои боги. И в ваших проповедях они вряд ли нуждаются.
— Бог один, а мы все свои по вере во Христа Иисуса. Все, во Христа крестившиеся, во Христа облекаются. И нет уже ни иудея, ни язычника, ни эллина, ни варвара, нет ни раба, ни свободного: все мы одно во Христе Иисусе. Апостолы послали учеников своих благовествовать мир вам, дальним и близким, чтобы примирить народы с Богом посредством креста, убив вражду в них.
— Что ж, неси свою мудрость скифам, — решил эллинарх судьбу Игнатия, а стражам приказал: — Снабдите его провиантом и проводите в степь подальше от города.
Велик мир. Всевозможные бродячие пророки, проповедники и мудрецы, появившись однажды на невольничьем рынке Танаиса, бесследно исчезают в нем, как песчинка в круговерти вешних вод. Дион и не думал поэтому, что еще раз доведется ему встретиться с Игнатием. Но, видно, Парки безнадежно перепутали их жизненные нити, если они сплелись в одну прочную бечеву.
* * *
Второй месяц по лунному календарю самый жаркий в степи. Не зря эллины назвали его Неистовым. И хотя по ночам мягкий ветерок, предвестник осени, уже освежал своим дыханием сомлевшую степь, вызывая прохладу и обильные предрассветные росы, в полдень по-прежнему люто палило солнце. Какой-то скифский царек продал сегодня работорговцам Танаиса большую группу своих соплеменников, захваченных в междоусобной войне, и они выставили свой товар на невольничьем рынке для обозрения и продажи.
Привязанные к столбам бронзоволицые скифы с выбеленными ногами изнывали от жары и оглядывали праздничную толпу в надежде, что найдется, наконец, покупатель, который избавит их от мук.
Перекупщики прохаживались между рядами и громко расхваливали товар, время от времени поправляя на головах несчастных невольников травяные венки, означавшие, что они взяты в плен в бою, с оружием в руках, а рабы, умеющие обращаться с оружием, особенно ценились римлянами.
К пристани Танаиса утром подошло несколько римских кораблей, значит, спрос на рабов будет повышенным. Пользуясь этим, танаисские купцы взвинтили цены и просили за взрослого скифа столько же, сколько стоит умывальник из серебра, хотя сами заплатили за него не больше стоимости ягненка весеннего окота.
