Оставшись один, Матиас пустился бегом в лес. Напрягая усталые лапы, уже на бегу он сообразил, что ему придется пробираться в аббатство со стороны леса, поскольку главные ворота скорее всего штурмуют крысы. Выстоят ли защитники? Смогла ли Констанция организовать оборону без него? Начеку ли часовые? В безопасности ли Василика? Терзаясь такими мыслями, Матиас пробирался через подлесок. Осмотревшись, он понял, что немного сбился с пути. По его расчетам, на северо-западе уже должны были показаться красные стены аббатства. Может быть, он просто недооценил размеры лесной чащи? Скорее всего так и есть. Пожалуй, если пройти дальше в том же направлении, стены скоро покажутся. Впереди послышалось бульканье и плеск ручья. Матиас вспомнил, что прошло уже немало времени с тех пор, как он последний раз ел и пил. Свернув в сторону, он пошел на шум воды и вскоре вышел к ручью. Матиас лег на спускающуюся к воде глыбу красного песчаника и напился из ручья свежей ледяной воды. На берегу росло несколько маленьких одуванчиков. Набрав нежных листьев и бутонов, Матиас вернулся на нагретый солнцем камень и растянулся на спине, не спеша смакуя еду и глядя вверх, в открывающееся между кронами деревьев безоблачное июньское небо. Что за беспокойный день выдался сегодня! После всех передряг Матиас наслаждался кратким отдыхом. Но, увы, долго отдыхать нельзя: нужно торопиться в Рэдволл. Матиас тяжело вздохнул: жизнь воина очень утомительна.
Закрыв на мгновение глаза, он подумал о Мартине Воителе. Интересно, случалось ли ему уставать? Должно быть, случалось. Он бился с врагами тяжелым мечом, в доспехах. Где же его меч теперь? Он не мог пропасть. Легендарное оружие не ржавеет и не рассыпается в труху, иначе оно никогда бы не стало легендой. Над головой мышонка повисла стрекоза, и его усы затрепетали от поднятого крыльями ветерка. Откуда взялось в ее владениях это странное существо? Стрекоза подлетела чуть ближе. Бояться нечего: нелепо одетый зверек ничем не угрожает ее власти над участком водной глади. Забыв обо всем, он сладко спит, похрапывая, словно белка среди зимы.
День клонился к вечеру. Несмотря на некоторые задержки, Клуни со своим отрядом в конце концов взобрался на вяз. Кое-какие крысы оказались, как выяснил Клуни, никудышными верхолазами. Они толкались, падали, соскальзывали с веток, а болван Сырокрад, оказавшись на шестифутовой высоте, вдруг — подумать только! — обнаружил, что не переносит высоты. Разгневанный Клуни подумал, что, не будь необходимости соблюдать полную тишину, он бы ему задал как следует! Он уже жалел, что не взял с собой побольше хорьков и ласок. Они обладали природными способностями к лазанию, и этот — как бишь его зовут? да, Доходяга — оказался толковым солдатом: подбадривал остальных и умело руководил подъемом доски. Клуни мысленно сделал заметку на будущее. Кандидат в офицеры. Пока, несмотря на все усилия, они все еще не поравнялись с верхним краем стены. Выше ветви вяза становились тонкими и гибкими, недостаточно крепкими, чтобы выдержать доску.
