Матиас сидел в Пещерном зале за столом, перед миской парного козьего молока с ореховым хлебцем и яблоками: было время завтрака. Василика поселилась вместе с родителями в комнатах, отведенных им мышами Рэдволла. За прошлую ночь Матиас повзрослел. Он чувствовал на своих плечах тяжелую ношу: защита аббатства от нападения врагов. Мыши Рэдволла миролюбивы, но их миролюбие не признак слабости. Размышляя о свалившихся на Рэдволл напастях, Матиас совсем забыл о еде.
— Поешь как следует, Матиас, не стоит встречать беду на пустой желудок. Насыщая тело, питаешь ум.
Юный мышонок только сейчас заметил, что за ним наблюдает старый брат Мафусаил, глядя сквозь стекла своих неизменных старомодных очков. Старик, кряхтя, присел к столу.
— Э-эх, юноша, для меня, старика, твое лицо — открытая книга.
Матиас выпил молоко из миски и тыльной стороной лапы вытер усы.
— Мне нужен совет, брат Мафусаил, — сказал он. — Что бы ты делал на моем месте?
Старик наморщил нос:
— Да то же самое, что и ты собираешься делать, будь я, конечно, чуть помоложе, а не такой старой развалиной.
Матиас обрадовался, что обрел союзника:
— Дрался бы?
Мафусаил с силой стукнул костлявой лапой по столу:
— Конечно. Это единственно разумный выход. — Он пристально посмотрел на Матиаса.
— А знаешь, в тебе, парень, есть что-то эдакое!.. Слыхал о том, как Мартин Воитель впервые появился в аббатстве?
Матиас весь так и подался вперед.
— Мартин? Расскажи, брат, я всегда готов слушать рассказы о Мартине Воителе.
Мафусаил понизил голос до таинственного шепота:
— В великой летописи Рэдволла записано: Мартин был тогда слишком молод, чтобы быть воином — примерно твоего возраста. Когда он пришел в аббатство, он, как и ты, был непоседлив и по-юношески наивен. Но, несмотря на свой юный возраст, сказано в летописи, Мартин, как только пришла беда, сумел показать, что он — прирожденный вожак. Ему подчинились даже те, кто был намного старше и опытнее. В летописи сказано, что они смотрели на Мартина как на отца.
Матиас был восхищен и в то же время озадачен.
— Почему ты рассказываешь все это мне, брат Мафусаил?
Старик поднялся, вновь пристально посмотрел на Матиаса и, повернувшись, медленно пошел прочь. На ходу он бросил через плечо.
— Потому что… потому что он был очень похож на тебя, Матиас!
Матиас не успел задать нового вопроса, как раздался тревожный удар колокола Джозефа. Шлепая сандалиями, мышонок опрометью бросился наружу, чуть не столкнувшись с аббатом и Констанцией, которые уже спешили к сторожке.
