— Но почему так? — спросил кролик, отпрыгивая подальше.
— Потому что мысль относительна, а истина абсолютна, — объяснила сова коротко.
— Но что же делать? — прошептал кролик, задыхаясь от дыма, и впился в лист зеленого шалфея.
— Нет ничего, что можно было бы «делать», — ответила сова, пощелкивая клювом, — есть только действие, которое делаю Я.
— Но как я могу делать это? — спросил кролик между приступами кашля.
— Скажи ему, друг мой, — сказала сова дракону. — Он хороший зайка и иногда понимает. Твое прогревание может проникнуть глубоко.
— Ты сам только что сказал это, дорогой зайка, — сказал ему дракон, — «Я делаю это» — это и есть действие.
— Но ведь «я» спрашивало: «Как я могу это сделать?», — возразил кролик.
— Совершенно верно! Если ты чувствуешь, что за твоими словами все еще стоит «какое-то я», знай, что «змея по-прежнему в поленнице», — указал дракон.
— Так что же мне делать? — спросил кролик в растерянности.
— Пусть оно выгорит дотла! — просто сказал дракон.
— Но кто сделает это? — удивился кролик.
— Я, — сказал дракон, — это моя функция, моя Великая Функция.
— И когда ты сделаешь это для меня?.. — поинтересовался кролик.
— Ты сделаешь это как Я, — объяснил дракон.
— Но как это может быть сделано? — спросил удивленно кролик.
— Я есть все деяние, — заявил дракон. — Я просто делаю это — и объективная фантазия исчезает.
— Спасибо тебе, большое спасибо, — закашлялся кролик, — я сделаю это! — и нырнул в норку.
— Он поймет, — сказал дракон, вращая свою «жемчужину». — С твоей помощью он поймет, кто он есть.
— Твое присутствие было очень… зажигательным, — сказала сова вежливо. — Оно согрело ему сердце — настоящий зной: даже я чувствую тепло в твоем присутствии.
— Ну что ты, — ответил дракон. — Для меня удовольствие приносить тепло в жизни людей Запада! — добавил он, уносясь вслед за своей «жемчужиной» в темнеющую даль, как шаровая молния в небесах.
— Сегодня вечером ты слишком поздно! — сказал кролик. — Полная луна уже взошла,
— Я не могу опоздать, — ответила сова, — «время» — это то-что-Я-есть.
— Относительно, конечно же? — заметил кролик.
— Абсолютное «время» называется «Бессмертием», — объяснила сова, — и это то-что-Я-естъ.
— Так вот почему ты не можешь опоздать! — согласился кролик. — Но феноменально?..
— Феноменально, Я должна интегрировать мою ноуменальность, — ответила сова.
— Ты ведь не имеешь в виду, что покидаешь меня? — сказал кролик, роняя в отчаянии одуванчик.
