В тот же день Таню навещает доктор. Он прослушивает сердце, проверяет глаза, прописывает лекарство и говорит, что у девочки шок и ей нужен покой. Он сам ей делает перевязку — аккуратную такую, по самые брови, шапочку на голове, — хлопает ее по плечу и уезжает на машине-«неотложке».
— Слыхал, что сказал доктор? Покой! А какой ей тут покой с мужчинами? Приходят ночью, водку пьют, курят. Разве ей тут с вами покой будет? Ладно, я за ней сама посмотрю.
Это тетушка Айгерим, гостиничный администратор. Она ругает за что-то отца, кричит на него, а к вечеру забирает девочку к себе и помещает ее в своем флигельке, который находится в гостиничном дворе, за оградой, обсаженной густой акацией.
Таня всю ночь бредит, кричит, зовет отца. Айгерим вскакивает, меняет компрессы на груди, сидит рядом и гладит ее тонкую горячую руку и что-то бормочет, мешая русские слова с казахскими. Когда девочка успокаивается, Айгерим на цыпочках отходит, гасит свет и, вздыхая, укладывается на узком диване у окна. И всю ночь не спит отец. Он встает, выходит на крыльцо, курит, бродит по двору, оглядываясь на окошко во флигеле, а когда в нем зажигается свет, стоит не дыша за акацией, едва различая за ней мощный силуэт хозяйки. И отходит, когда гасится свет.
Наутро Таня чувствует себя легче, и Айгерим грузно бегает между гостиницей и флигельком, разживается у соседей посудой и возится на кухне: готовит разные вкусные вещи, потому что, слава богу, есть кого угощать — у девочки появляется аппетит. Илья сидит на диване, сложив руки на коленях, растерянно кивает дочке, лежащей на широкой хозяйкиной постели в стеклянном фонарике, отгороженном от гостиной старой выцветшей гардиной.
— Что, тебе делать нечего, — машет на него Айгерим, — ходи по своим делам, мы тут без помощников обойдемся.
Илья виновато улыбается — заботы на чужих людей свалил, — покряхтывает для порядка, приносит воды и уезжает в район, успокоенный.
Вот уже больше недели как он ездит по окрестным поселкам, ищет работу и дом для покупки. Он и механик, и слесарь, и шофер — в общем, мастер на все руки, да только не находит пока того, чего хочется: то работа есть, зато дом по цене не найдешь, то дом подходящий, а работы по специальности нет.
Приезжает он на следующий день к вечеру расстроенный, заходит во флигель.
Таня все еще лежит в постели, но не скучает: раскатывает на дощечке катышки из теста, помогая Айгерим готовить на завтра обед.
— Ну, как вы тут? — спрашивает он.
