(Сергей Сухарев)
СОНЕТ,
НАПИСАННЫЙ НА ПОСЛЕДНЕЙ СТРАНИЦЕ
ПОЭМЫ ЧОСЕРА "ЦВЕТОК И ЛИСТ"
Раскрыть поэму - будто в лес войти:
Там строки, словно ветви, так сплелись,
Что тропке дальше некуда вести.
Тогда в избытке чувств остановись,
5 Прислушайся и трепетно вглядись:
Росой прохладной ты умыт в пути
И коноплянку мог бы вмиг найти
По трели, удаляющейся ввысь.
Такую власть поэт вложил в творенье,
10 Что я, о славе бредящий мирской,
Готов смотреть на небо день-деньской,
Найти в траве покой и утешенье
Как те, чей горький плач в густой тени
Услышали малиновки одни.
(Сергей Сухарев)
НА ПОЛУЧЕНИЕ ЛАВРОВОГО ВЕНКА ОТ ЛИ ХЕНТА
Минуты мчатся, но прозренья нет:
Досель мой разум неземная сила
В дельфийский лабиринт не погрузила,
Бессмертной мысли мне не брезжит свет.
5 За щедрость чем воздать тебе, поэт?
Она две ветки хрупкие скрепила
И мне венок торжественный вручила,
Но в тягость мне мечты моей предмет.
Летят минуты. Где же упоенье
10 Высоких грез? Увы, я их лишен.
Гляжу на вечное ниспроверженье
Венцов земных, Тюрбанов и Корон,
И в странные пускаюсь размышленья
О всех, кто славою превознесен.
(Елена Дунаевская)
ДАМАМ, КОТОРЫЕ ВИДЕЛИ МЕНЯ УВЕНЧАННЫМ
Венок лавровый! Что во всей вселенной
С тобой сравнится, о счастливый круг?
Луны ли нимб - иль пенье трех подруг
В гармонии девически блаженной?
5 Иль трепет моря, нежный и мгновенный,
Что зимородок нагоняет вдруг?
Иль розан утренний, росист и туг?
Но все сравнения несовершенны.
Сравню ль с тобой серебряный поток
10 Апрельских слез, иль майские луга,
Иль бабочек июньских появленье?
О нет, всего пленительней - венок;
Но, глаз прекрасных преданный слуга,
Он вам приносит дань благоговенья.
(Елена Дунаевская)
ОДА АПОЛЛОНУ
Бог золотого лука
И золотой кифары,
И золотого света,
О, колесничий ярый,
5 Чья колесница,
Тьму разгоняя, мчится,
Как же избегнул кары
Я, нацепивший сдуру лавровый твой венок,
Славы твоей эмблему,
10 Дивную диадему
Или червю такому ты не отмщаешь, бог?!
О, Аполлон Дельфийский!
Зевс потрясал громами,
Спутник его крылатый,
15 Перья свирепо вздыбив,
Щерился, но раскаты,
Словно под спудом,
Глохли, сменяясь гудом:
Ну почему ж меня ты
20 Спас от расплаты лютой, ну для чего же ты
Нежные тронул струны
И усмирил перуны;
Этакой-то личинке - таинство доброты?!
О, Аполлон Дельфийский!
25 Близилась ночь. Плеяды
Были уже в дозоре;
И по соседству с ними
Шумно трудилось море,
Эхо тревожа;
30 Чуден был мир, - и кто же,
Кто же себе на горе
