Таких, как майор было много. В отличие от военных – он был слишком умен и слишком хорошо подготовлен, чтобы погибнуть во время революции, он забрал из тайника документы и оружие, перешел на нелегальное положение. Потом, когда пришли русские – он вышел из тени, явился в военную комендатуру, сказал, что он майор полиции, что его чуть не убили и что он хочет служить Белому Царю. После двух недель специального лагеря, где их одновременно и перепроверяли и готовили к работе в новых условиях – его приняли в полицию, дали участок работы.
Потом – на него вышли люди генерала, напомнили о том, кто он такой – и он стал работать и на генерала тоже. Он так привык работать на две стороны – что не видел в этом ничего зазорного. Если бы ему сказали, что его душа тяжело искалечена, а совесть отсутствует как таковая – он не знал бы, что ответить. Что за глупость?
Вот такие были полицейские в Тегеране.
Зачем надо убивать Наместника – он не знал, и знать не хотел. Ему передали приказ и деньги… достаточно денег, причем правила были такие: все, что останется он забирал себе. За эти деньги можно было нанять лучших киллеров на Востоке – но майор привычно пожадничал, восстановил кое-какие связи и набрал группу юнцов – фанатиков, которым не терпелось стать шахидами. Эти убьют и бесплатно…
Сейчас он ехал не к себе домой, он ехал на конспиративную квартиру. Ночью переспит там, дальше – после того, как все будет сделано – возьмет деньги и уйдет. Он держал деньги в разных местах, с тем, что у него есть – можно было осесть в тихом месте, где-нибудь на африканском побережье, купить пару лодок для туристов или небольшой рыбацкий траулер. Документы у него тоже были, несколько паспортов на разные имена, во время революции документы можно было раздобыть легко. Так и прожить… без всего этого дерьма… как все надоело, глаза бы не смотрели…
Зеленый свет перед глазами внезапно сменился на красный, он едва успел ударить по тормозам. Слева с визгом затормозила неизвестно откуда взявшаяся машина, спереди – дорогу перекрыла еще одна, вылетевшая с параллельной улицы. Майор машинально сунул руку к лежащему в ФИАТе обрезу – но в этот момент один из бойцов группы захвата выстрелил по ФИАТу из огромного, четвертого калибра дробовика. Специальный заряд пробил лобовое стекло и разорвался внутри. Два человека в черных комбинезонах в шлемах с глухими забралами – как волки метнулись к дверям машины, в две секунды выхватили на асфальт ослепшего, оглохшего, с текущей из ушей кровью майора Гяссаба на тротуар. Две секунды им потребовалось, чтобы обыскать его и убедиться, что на нем нет пояса шахида, еще три – чтобы втолкнуть его закрытый фургон черного цвета, затормозивший справа. Несколько секунд – и машины резко, с визгом колес приняли с места, оставляя за собой лишь ФИАТ с пробитым стеклом да ошалевшего водителя, который, увидев происходящее – счел за лучшее остановить машину и пригнуться, чтобы его не было видно…
