– Есть попадание ущерб максимальный…
На экране было видно, как дом начал медленно проваливаться внутрь себя – как будто в жерло вулкана…
– Цель поражена, ущерб максимальный. Цель уничтожена. Все системы стабильны, боезапас исчерпан. Начинаю отход к аэродрому промежуточной посадки, курс один – три – ноль…
Где в то в Тегеране
Майор полиции Абу Гяссаб, оставив свой внедорожник пацанам – экстремистам взял другую машину, старенький белый польский ФИАТ, которые тут были распространены. Это тоже была его машина… не совсем его, но записана она была на него, он ее держал на всякий случай. Жалко Датсун… новый совсем, но ничего не поделаешь, в Зеленой зоне знают только эту машину, он специально ездил на ней, тратил деньги на бензин, чтобы она примелькалась.
Генерал, иншалла, будет доволен…
Майор Гяссаб одернул себя – негоже вворачивать эти поганые слова в речь. Он все-таки человек – а не тупое, фанатичное животное…
Звание майора полиции было всего лишь прикрытием для Абу Гяссаба, на самом деле, до мятежа он был майором САВАК и входил в особую группу. Таких групп было много… шахиншах часто требовал создавать группы специально под конкретного человека или конкретный участок работы… не сказать, что плохо получалось.
Майор внедрился в структуры исламского подполья еще до мятежа, давал им нусру.[8] Эти идиоты… они начали доверять ему, они вообще в чем-то наивны, они считают, что стоит только дать кому то дават[9] – и цивилизованный человек бросит все и окунется в это дерьмо. Майор читал Коран… так ничего и не понял, какой-то сумбур, отдельные, вырванные из контекста мысли, все перемешано, в одном месте написано одно, в другом – другое. Ничего не понятно. Им говорили на секретных собраниях в САВАК, что Коран родился, когда бедуины Арабского полуострова переписали Библию, многое добавив от себя, а потом – сложили ее совершенно без ума, поставив самые длинные суры вперед, а самые короткие – последними. Это все равно, что взять книгу, расплести ее, перемешать страницы и снова переплести… и как это читать? Были и хадисы… это воспоминания сподвижников Мохаммеда о том, что Пророк делал или говорил, когда был жив, переданные через несколько рук. Цепь передачи называлась иснад, было такое понятие – хороший иснад, плохой иснад, в зависимости от того, как авторитетны передатчики. Это тоже казалось бредом… в конце концов, майор был цивилизованным человеком, он хорошо помнил, когда русские преподаватели в полицейской академии заставляли их играть в "глухой телефон", чтобы дать им понять, что на показания, полученные "со слов другого человека" полагаться ни в коем случае нельзя. Такие вот секретные совещания в САВАК, на которых высмеивался Коран и хадисы – многое дали майору, он перестал вообще верить во что бы то ни было – но считался вроде как верующим, ходил в мечеть, делал намазы…
