Вооруженный геологическим молотком, я медленно продвигался вперед — и вскоре достиг галереи, где протекал ручей. Его вода была горяча, чуть не кипяток. Через несколько метров дорогу мне преградил небольшой водопад. Чтобы преодолеть его, я сбросил свой рюкзак "Падирак", снял рукавицы. Из-за удушливой жары пот лил с меня градом. Отстегнув душивший меня капюшон комбинезона, я оставил его на берегу ручья.
Не в состоянии более дышать через маску, защищавшую от гистоплазмоза, я сбросил и ее, уже наполовину задохнувшись. Схвачу болезнь — тем хуже! Сузившийся проход заставил меня войти в воду. Вдруг оба мои фонаря — электрический и налобный ацетиленовый — одновременно погасли. Меня охватил страх. Привыкший к фауне умеренных зон, состоящей из микроскопических, совершенно безвредных существ, я был напичкан россказнями о джунглях, и дыхание мое прервалось: а вдруг здесь водятся крокодилы? Пытаясь зажечь лампу, прикрепленную к поясу, я наткнулся на какой-то мягкий предмет цилиндрической формы и побледнел: уж это наверняка кобра!
Дрожа от страха, я заметил, что кожух моего фонаря раскрыт, батарейки выпали. Мое смятение все возрастало. К счастью, несмотря на все переживания, мне удалось высечь искру и зажечь ацетиленовый фонарик. Никаких кобр, никаких гадюк, а только гниющие стволы деревьев да липкие ветки, обросшие белым мхом. А я-то волновался и дал волю воображению! В поисках выпавших батареек стал бродить в. воде и вскоре нашел одну за другой: их задержали ветки или отнесло течением в ложбинки дна. Чтобы достать их, надо было погружать руку в воду по локоть.
Осторожно пробираюсь по воде. Здесь даже под землей она очень теплая, не то, что в европейских пещерах, например в пропасти Пиаджа-Белла, где температура воды 3°. Здесь она не менее 25°. Продвигаясь вперед, придирчиво осматриваю свод и стены пещеры, чтобы убедиться в отсутствии ядовитых тварей вроде гигантских пауков, попадавшихся моему венесуэльскому другу Эухенио.
Пещера была образована в конгломерате из крупных скальных обломков, принадлежавших к серии кондалитов, и многочисленных, хорошо обкатанных валунов, сцементированных пылеватой глиной довольно сложной консистенции. Попадалось также много кварцевых голышей.
Вскоре я добрался до разветвления галереи и нацарапал на стене две стрелки, чтобы знать, в какую сторону идти обратно. Затем, карабкаясь, спустился в неглубокий колодец, за которым оказалось небольшое озерцо. Светя лампой, я тщательно обследовал все закоулки, чтобы проверить, не прячется ли в расщелине скалы пресмыкающееся, а затем осторожно двинулся по воде, которая постепенно превращалась в жидкую грязь.
