Я стал ждать, томясь и надеясь. В субботу пришло письмо, извещавшее о том, что мое ходатайство удовлетворено. Я мог, наконец, отправиться в дальние страны для изучения тропических пещер.
На географических картах больше нет обширных белых пятен, не найти и девственных земель. Лишь три области еще представляют интерес для исследований: космос, но туда имеют доступ лишь немногие избранные, затем океан, предоставляющий для ученых безграничный простор, и, наконец, недра земли с их пещерами, гротами и безднами. Это и есть мой мир.
Мой первый тропический "грот"
Через две недели после прибытия в Шри-Ланку, где меня встретили представители компании "Шелл", я впервые спустился в тропическую пещеру. Она находилась у Оллингтон-Эстейта, большой чайной плантации вблизи Ратнапуры.
Вначале моему взору предстало мрачное зрелище: черная дыра, прикрытая буйной растительностью. Стенки этого отверстия и почва под ногами едва проглядывали из-под зеленого ковра из мхов и папоротников, под которыми притаилась жизнь. Я опасался, не скрываются ли в высокой траве, между трухлявыми стволами деревьев, кобры или гадюки, занесенные сюда бурным потоком.
Меня беспокоила также вполне реальная возможность заразиться ужасной болезнью — гистоплазмозом, к которой пребывание в тропических пещерах приводит довольно часто. Им заражаются, вдыхая микроскопические споры ядовитых грибов. У взрослых это заболевание более чем в половине случаев приводит к смертельному исходу, и в 1961 году не было известно сколько-нибудь эффективного способа лечения, как сообщил перед отъездом мой друг Эухенио де Беллар Пиетри, один из самых выдающихся южноамериканских спелеологов нашего времени.
Чтобы по возможности обезопасить себя, я купил противопылевую маску, которой обычно пользуются шахтеры. На глазах изумленных и испуганных проводников, чьи губы были ярко-красными от бетеля, я решился, наконец, начать спуск по ноздреватому склону. В поисках опоры мои руки то и дело натыкались на стенках на что-то подвижное, скользкое, сразу превращаемое моим воображением в змею или скорпиона. Мой страх был весьма велик, но оправдан, ибо, не зная Азии и опасностей, которые она таила, я не позаботился о сыворотке-противоядии и думал, что на самом острове Шри-Ланка, где водятся пять видов смертельно ядовитых змей и немало обычных ядовитых, легко найду пастеровскую сыворотку, которую пострадавший может впрыснуть себе сам. Но в столице, Коломбо, несмотря на усиленные поиски, я не нашел никакой вакцины, кроме шарлатанских средств, к которым не питаю никакого доверия. Теперь я знал, что, если меня ужалит гадюка, ее укус будет роковым. Немудрено, что я холодел от страха.
