Право по рождению | страница 31
Священник поднёс медальон к месту, которое вызывало у него сомнения, пробормотал ещё что-то, и вдруг отпрянул назад, очевидно, снова чем-то ошеломлённый.
С пылающим взором брат Микелий повернулся к паре:
— Кто сделал это? Кто осмелился на такое святотатство?
Ахилий посмотрел на неё, но у неё не было объяснения. Верховный Инквизитор встал прямо, затем указал на могилу:
— Ты! Судя по твоей одежде и луку, ты охотник!
— Правильно.
— Значит, у тебя намётанный глаз. Используй его! Подойди ближе и скажи мне, что ты видишь!
Ахилий неохотно подчинился. Под пристальными взглядами стражей инквизитора, он подошёл к насыпи.
— Посмотри поближе, — потребовал брат Микелий.
Серентия видела, как, подобно верховному инквизитору, Ахилий припал на колено. Он даже приложил руку к тому же месту, где это сделал первый.
И, точно так же, как и брат Микелий, охотник непроизвольно тут же отдёрнул руку.
Этого было достаточно, чтобы подозрения священнослужителя подтвердились.
— Да, охотник, ты тоже видишь это?
Дочь Сайруса хотела пройти вперёд, но облачённая в нагрудники стража без труда преградила ей путь. Она глядела в полнейшем недоумении, как Ахилий медленно встаёт, чтобы встретиться лицом к лицу с верховным инквизитором.
— Наверно… Небольшой зверёк, Ваша Святость. В конце концов, Серам окружён лесами, и…
— Это сделал не зверёк, — прошипел брат Микелий.
Серентия начала догадываться, о чём они говорят, и от этой мысли у неё вырвался вздох. Брат Микелий посмотрел в её направлении.
— Кто? — вопросил он, словно она знала ответ. — Кто это сделал?
— Ваша Святость, — сумела выговорить Серентия. — Я не понимаю…
— Она не могла… — попробовал вмешаться Ахилий.
Он не стал выслушивать их возражения. Верховный инквизитор рассёк рукой воздух, и повелительно взглянул на обоих сверху вниз.
— Я задаю вопрос кратко, чётко и в последний раз! — стражники внезапно окружили пару, словно те были преступниками. — Кто осквернил могилу и тело нашего убитого брата?
Глава четвёртая
В голове у Мендельна ужасно стучало, уже не в первый раз с тех пор, как его брата несправедливо обвинили в смерти двух проповедников. Брат Ульдиссиана стоял, прислонившись к дереву, в лесу далеко к северу от деревни, одну руку приложив к виску и пытаясь унять боль.
Но хуже, чем пульсация, было то, что он потерял сознание уже третий раз за это время. Он был на пути с фермы, чтобы увидеть брата, — и это было последним, что он помнил. Поднеся пальцы к переносице, младший сын Диомеда плотно закрыл глаза. Он надеялся, что это немного ослабит давление…