Наш полк находился в готовности номер один. Это значит, что бензобаки самолетов до отказа наполнены горючим, бомбы подвешены, скорострельные пушки и пулеметы заряжены, экипажи находятся возле самолетов. Только командиры экипажей и штурманы ожидают приказа в штабе.
Солнце уже село. Низкие тяжелые тучи плыли наискось через взлетную дорожку, падал мокрый снег. Видимость не превышала нескольких десятков метров.
В помещении штаба тускло горел свет. Летчики сидели вокруг стола и строили предположения, когда будет дан отбой. Кто-то предполагал, что это выяснится довольно скоро, но большинство было склонно думать, что сидеть и ждать придется еще несколько часов.
Так шло время. Наконец дверь открылась. Вошел командир полка полковник Лебедев.
— Ну и собачья погода! — сказал он и дал вставшим офицерам знак, чтобы они сели. Присел и сам у края стола.
— Как настроение? — спросил Лебедев, разглядывая присутствующих. — Не отвезти ли нам по случаю октябрьских праздников гитлеровцам подарки?
Тишина. Полковник прошелся взглядом по нашим лицам и после короткой паузы добавил:
— Боевого приказа сегодня не будет. Да. Командир дивизии дал отбой. Но он сказал еще, что не станет возражать, если кто-нибудь захочет подняться в воздух. Пункт назначения — Данциг, объект атаки — электростанция… Полковник не успел еще закончить, как Штепенко вскочил и выпалил:
— Мы пойдем!
Ох уж этот Саша!
— А как считает командир? — повернулся Лебедев ко мне.
— Пока ничего не считаю… — ответил я не спеша и увидел, как Штепенко нахмурился. — Прежде всего я хотел бы знать, какую погоду можно ожидать на утро.
— К утру мокрый снег прекратится, — поспешил ответить Штепенко.
— Кто тебе это сказал? — спросил я недоверчиво.
— Штепенко прав, — поддержал штурмана командир полка. — Синоптики предсказывают прекращение снегопада и среднюю высоту облаков в пределах трехсот — шестисот метров.
— Это уже лучше. Можно лететь, — согласился теперь с предложением штурмана и я. — Когда прикажете вылететь?
— Как только сможете, — ответил Лебедев. — Кто еще полетит?
Желающих больше не нашлось, хотя среди присутствовавших были летчики, имевшие гораздо больше опыта, чем я.
По правде сказаться и сам, пожалуй, не проявил бы инициативы, поскольку погода и в самом деле была скверной. К тому же мы не знали, какая погода ждёт нас в районе Данцига. Однако Сашу Штепенко нельзя было не поддержать.
Когда мы с командиром полка шли к нашему самолету вдоль выстроившихся на, опушке леса самолетов, покрытых маскировочными сетями, многие смотрели на нас с сожалением и качали головами. У меня самого при виде этого мокрого снега в душе зародились сомнения, но я сразу же решительно подавил их.
