Они вошли в длинный коридор, упирающийся в запертую комнату. С обеих сторон двери комнат были также закрыты. Указав на дверь напротив входа, аль-Балкыти сообщил:
— Здесь у меня хранятся инструменты для работы, в том числе и живые. Не бойся! Дверь закрыта наглухо. Уверяю тебя, со змеями ужиться легче, чем со многими людьми. Как с теми, от которых ты скрываешься.
Аль-Балкыти рассмеялся, показав беззубый рот:
— Люди пугаются змей, даже надсмотрщики их опасаются. Я же обязан им своим заработком. Благодаря им я построил этот дом.
Он показал на комнату справа:
— Здесь спальня дочерей. Их мать давно скончалась, оставив меня одного доживать век. Я так и не женился во второй раз. — Он показал налево: — А здесь будем спать мы с тобой.
С боковой лестницы донесся голос младшей сестры, поднимающейся на крышу.
— Шафика! — позвала она. — Помоги мне со стиркой. Что застыла?!
— Саида, ты разбудишь змей своим криком! — заругался на нее аль-Балкыти. — А ты, Шафика, не стой как истукан!
Ее зовут Шафика! Какая она красавица! И слова ее были совсем не обидные! А черные глаза выражали немую благодарность. Как сказать ей, что я принял это рискованное приглашение исключительно ради ее глаз?
Аль-Балкыти толкнул дверь в комнату справа и посторонился, чтобы Габаль прошел, потом закрыл дверь и оказался у него за спиной. Взяв Габаля за плечо, он проводил его до тахты, стоящей вдоль правой стены небольшой комнаты. Габаль присел и обвел помещение взглядом: по левой стене кровать, застеленная серым одеялом, на полу между кроватью и тахтой расшитая циновка, посреди которой стоял медный поднос, утративший цвет из-за множества пятен. На подносе — горка пепла, с краю кальянная трубка, кусок ткани и горсть табака. Из единственного открытого окна виднелась только пустыня, бледно-голубое небо да высокий склон горы аль-Мукаттам у горизонта. В абсолютной тишине изредка раздавались выкрики пастухов. Слышалось дуновение ветра, приносившего с собой потоки раскаленного палящим солнцем воздуха. Аль-Балкыти разглядывал Габаля так откровенно, что тому стало неловко. Габаль попытался отвлечь его от своей персоны разговором, как вдруг потолок над ними затрясся, кто-то пронесся по крыше. Сердце Габаля учащенно забилось. Он сразу же решил, что это звук ее шагов, и его охватило благородное желание принести счастье в этот дом, даже если придется иметь дело со змеями. «А что если, — подумал он про себя, — этот человек убьет меня и закопает в пустыне, как я Кодру, и девушка не узнает, что я пожертвовал жизнью ради нее?»
