Габаль ровным голосом ответил:
— Я возвращаюсь в свою семью.
Узкие глазенки оторопевшего Хамуды расширились: он не мог поверить в услышанное. Заклат, который уже покинул дом управляющего и шел к себе, заметил их.
— Пусть входит, — крикнул он Хамуде. — Если выйдет, я его живьем закопаю.
Изумление сошло с лица Хамуды, и вместо него появилась глупая злорадная улыбка. Габаль продолжал стучать в дверь, пока жильцы, а также соседи не пооткрывали окна и не высунулись Хамдан, Атрис, Далма, Али Фаванис, Абдун, поэт Радван и Тамархенна. Радван спросил с усмешкой:
— Что угодно господскому сыну?
— Ты с нами или против нас? — спросил Хамдан.
— Его прогнали, вот он и просится обратно к своим грязным родственникам! — прокричал Хамуда.
— Тебя действительно выгнали? — нетерпеливо переспросил Хамдан.
— Откройте дверь, дядя Хамдан! — тихо проговорил Габаль.
Тамархенна издала радостный крик:
— Твой отец был хорошим человеком, а мать честной женщиной!
— Поздравляю: так отзывается о твоих родителях шлюха! — вставил Хамуда.
— А что твоя мать? Веселые ночки в султанских банях проводила? — рассердилась Тамархенна.
Она поспешила захлопнуть окно, и камень, пущенный Хамудой, со стуком ударился о ставни, что вызвало ликование мальчишек, прятавшихся по углам. Дверь открылась, и Габаль вошел навстречу влажному воздуху, который оказался непривычно затхлым. Родственники встретили его объятьями и наперебой приветствовали добрыми словами. Однако теплая встреча была испорчена ссорой, доносившейся из дальнего угла двора. Даабас накрепко сцепился с неким Каабальхой. Габаль подошел к ссорящимся и протиснулся между ними.
— Вы ссоритесь, когда они держат нас взаперти?! — спросил он строго.
Прерывисто дыша, Даабас ответил:
— Он стащил кастрюлю картошки с моего окна.
— Как тебе не стыдно! Ты видел, как я воровал? — закричал Каабальха.
— Чтобы заслужить милость Всевышнего, вы должны быть милосердны друг к другу! — прикрикнул на них Габаль.
Но Даабас был настроен решительно.
— Моя картошка у него в брюхе, и я своими руками разорву это брюхо, чтобы ее вытащить.
Поправив шапочку, Каабальха сказал:
— Клянусь богом! Я не ел картошки с прошлой недели.
— Да ты единственный вор в этом дворе!
— Не суди, не имея доказательств! Так поступает с вами Заклат, — сказал Габаль.
— Надо проучить его. У него руки длинные, как у его матери! — вскричал Даабас.
— Даабас, да ты сам — сын торговки редисом! — ответил ему Каабальха.
Даабас прыгнул в сторону обидчика и ударил его. Каабальха не удержался на ногах, по его лбу заструилась кровь. Не обращая внимания на уговоры присутствующих, Даабас принялся избивать противника. И продолжал, пока Габаль не вышел из себя, не схватил его за горло и не сдавил. Напрасно Даабас пытался вырваться из его хватки.
