Мерзкая сплетня о том, что губернатор сам организовал поджог Москвы и к тому же бросил в горящей столице вверенное ему население, спеша убраться подобру-поздорову от наступающих французов, привело к тому, что ему до самой смерти пришлось оправдываться и отмываться от грязных наветов. Наполеон понимал, что вся цивилизованная Европа обвинит его в поджоге и уничтожении одного из красивейших городов мира, и был вынужден буквально через неделю после вступления в Москву создать военно-судебную комиссию по расследованию причин пожаров. Были сфальсифицированы документы, по которым выходило, что русское правительство подготовило этот пожар за три месяца до падения старой столицы.
Федор Васильевич на этот счет только отмалчивался. Когда Бутурлин через много-много лет прислал ему на просмотр рукопись своей книги о войне с Наполеоном, то он не сделал ни одного замечания, хотя в ней черным по белому писалось, что пожары в Москве готовились Ростопчиным. Объяснять что-то кому-то – было ниже его уровня. Хотя мудрейшему дипломату той эпохи, хитрющему старику Воронцову, нашему послу в Англии, который не разговаривал с главнокомандующим Москвы более десятка лет, будучи на него в обиде, он ответил.
Воронцов написал Ростопчину из Англии после того, как французы покинули Москву. «Я ни с кем не смогу сравнить Вас кроме князя Пожарского, но Ваш подвиг был еще труднее… Вы были благотворною искрою, возбудившей возвышенный характер моих дорогих соотечественников…» На что Ростопчин совершенно конкретно отвечал ему, что Наполеон сжег Москву, чтобы разграбить ее. В конце концов он вынужден был написать книгу «Правда о пожаре Москвы», которая была напечатана сначала в Париже, а потом переведена с французского и переиздана в России.
Федор Васильевич Ростопчин был умным, смелым и талантливым руководителем, он покидал Москву вслед за арьергардом Милорадовича, уже видя вступающие на окраины передовые части французов. На рязанской заставе он услышал залпы пушек из Кремля, возвестившие занятие Москвы французами. Генерал-губернатор имел свое мнение насчет ведения войны и не боялся его отстаивать перед императором, по этой же причине некоторое время не разговаривал с фельдмаршалом Кутузовым, который, по его мнению, приняв единоличное решение о сдаче Москвы неприятелю, обманул его – Ростопчина. Он пользовался глубочайшим авторитетом у простых москвичей, и мудро построенная пропагандистская компания, направленная против французов, дала свои всходы в виде всенародной, а точнее даже – всесословной партизанской войны. Язвительные анти-французские заметки, притчи, реплики, вызывающие взрывы патриотизма у жителей столицы, Ростопчин размещал регулярно в «Московских ведомостях», а также печатал значительное количество их в виде листовок, которые расклеивались по всей Москве, но которые мы, увы, оценить по достоинству уже не сможем ввиду отсутствия полноты картины, создаваемой этими курьезными типографскими изделиями.
