Часовой со скрежетом распахнул дверь.
— Хорошая кандидатура. — Михалыч прошел вперед, оказавшись в широком светлом холле.
— Извините, Виктор Михайлович! Вы сказали — Высоцкий? — спросил Фридман, заглядывая в глаза Михалыча.
— Нет, Леня, это ты сказал — Высоцкий.
Михалыч толкнул тяжелую дверь и пропустил Фридмана вперед. Неожиданно для себя Леня оказался на улице. Ташкентское солнце ослепило его, и он зажмурился.
Михалыч же возвращался в свой кабинет, где остались Кибиров и кассир Бекмамбетова.
Он давно понял, почему ему, полковнику КГБ по Узбекистану, дали задание раскрутить дело о злоупотреблениях в филармонии. Во-первых, это не его уровень. Во-вторых, плевать всем было на филармонию, на артистов и тем более на звезд. Надо было уколоть руководство республиканского МВД, в чью компетенцию входили такого рода преступления. Дело необычное, ответственное. Ошибаться нельзя. Доказательства требовались явные. Не просто сообщения сексотов или анонимные письма трудящихся. Нужна была неопровержимая доказательная база. Громкое дело, а значит, и громкое имя.
И это было самым уязвимым местом в работе, которую предстояло сделать Михалычу. Знаменитость — это всегда связи, знакомства. Михалыч не раз испытывал на себе давление. Рано или поздно у подследственных находились родственники или друзья на самом верху. В Узбекистане вообще все чьи-то родственники или друзья. Начинались звонки, неофициальные беседы, иногда даже угрозы. Фигура союзного масштаба привлечет и заступников союзного масштаба. И как поведет себя руководство Михалыча, неизвестно. Могут и сдать и его самого, и его сотрудников, скажут: перестарались!
И вот — выход есть! Высоцкий знаменит на всю страну, но у него дурная репутация. Песни его не залитованы, плюс он скандалист, плюс его крутят «вражеские голоса». За такого никто заступаться не рискнет. И кто подсказал? Фридман! Уж на кого-ко-го, а на него Михалыч точно не рассчитывал. Поначалу Фридман представлялся Михалычу сильным и решительным соперником.
Ведь по материалам предварительных проверок Фридман воровал «в особо крупных». В его дела были вовлечены десятки людей. В определенных кругах про него ходили легенды. Однако то, что увидел Михалыч, разочаровывало. Фридман оказался жалким, трусливым и просто глупым.
Это никак не сочеталось с преступными схемами, которые стали известны Михалычу.
Схема первая. Мертвые души. Приезжает артист с аккордеонистом, а в отчетах—с оркестром. Гостиница, проезд, питание, концертные ставки. К отчетам прикреплялись авиабилеты, которые администраторы выпрашивали у прилетевших граждан в аэропорту. Те отдавали. Зачем человеку, который вернулся из отпуска, билет? А тут можно приятному молодому человеку помочь.
